Эрит с благодарностью взял кружку. Накануне вечером он едва притронулся к ужину, а пустившись на поиски Оливии, ни разу не остановился, чтобы перекусить и освежиться.
Он с трудом сдерживал нетерпение. Его одолевало острое желание перевернуть вверх дном этот сонный дом.
Услышав, как кто-то вошел в кухню, Эрит поднял голову. Он ожидал увидеть кузину Оливии, но наткнулся на пронзительный взгляд Леонидаса Уэнтуорта. В темно-карих глазах юноши читалось подозрение и враждебность.
— Лорд Эрит, — холодно произнес Лео, коротко поклонившись. Его наряд составляли кожаные бриджи и простая белая рубашка. Длинные изящные пальцы были измазаны в чернилах.
— Лео. — Эрит вскочил на ноги, поставив на стол, пустую кружку. — Я надеялся повидаться с вашей матушкой.
— Она еще не одета. Матушка просила узнать, что вам угодно. Я не ложился, занимался всю ночь.
— Ах да, Оксфорд.
— Да. — Последовала пауза, затем юноша отступил, жестом указав на дверь, в которую только что вошел. — Перейдем в гостиную. Едва ли вам захочется разговаривать в кухне.
На самом деле Эриту хотелось одного: вцепиться в мальчишку и трясти, покуда тот не скажет, где его мать. Настоящая мать, а не женщина, что называет себя ею. Чувствуя, как в ушах отдаются бешеные удары сердца, граф последовал за юношей в маленькую, но чистую комнатку, где в этот час было холодно и темно.
Оказавшись в гостиной, Эрит резко обернулся и уставился в глаза Лео.
— Где она?
Мальчишка не выказал удивления или замешательства.
— Полагаю, вы говорите о моей крестной, мисс Рейнз?
— Разумеется. У Монтджоя ее нет. Она здесь?
— Нет.
Эрит гневно рубанул рукой воздух.
— Я вам не верю.
— Можете обыскать дом, милорд. — Эрит тотчас узнал знакомый насмешливый тон. — Мы, конечно, не в силах вас остановить.
Граф почувствовал, что оскорбил мальчика. Недостойно вымещать на Лео свой гнев. Не его вина, что Оливия скрылась.
— Я здесь не для того, чтобы угрожать вам.
— Странно. Я подумал как раз обратное, милорд.
— Вы знаете, где она?
— Нет. Мисс Рейнз была здесь вчера, но уехала. — В глазах Лео мелькнула догадка. — Она оставила вас.
Эрит устало пригладил ладонью волосы. После долгого дня и бесконечной ночи, полной тревог, он чувствовал себя вконец измученным и опустошенным. Разочарование оставило горький вкус во рту. Он видел, что Лео, не лжет. Оливия не стала бы искать убежища у своей кузины. Это было бы безрассудно. Подобный поступок мог бросить тень на доброе имя Лео.
— Да. — Признание далось Эриту нелегко: мешала уязвленная гордость.
— Хорошо.
Короткий суровый ответ прозвучал неожиданно весомо. Вскинув голову, граф испытующе посмотрел на Лео.
— Вы знаете, не так ли?
Юноша пересек гостиную и облокотился на каминную решетку. В полутемной комнате с задернутыми шторами и незажженным камином Эрит не мог разглядеть выражение его лица. И все же что-то подсказывало ему, что его догадка верна.
— Что мисс Рейнз — моя настоящая мать? Конечно, знаю.
— Она думает, что это тайна. Когда вы узнали правду? Юноша пожал плечами.
— Я всегда знал. Мое сходство с лордом Перегрином слишком бросается в глаза. И почему бы еще такой человек, как он, стал интересоваться моей жизнью?
Эрит предпочел не разубеждать юношу. К чему раскрывать тайну его истинного происхождения? Пусть лучше Лео думает, что его отец Монтджой, а не тот подлый растлитель детей, что в действительности дал ему жизнь.
— Вы не сожалеете об этом?
— Нет. Я люблю их обоих: и мисс Рейнз, и лорда Перегрина. — Эрит заметил, что Лео говорит о любви с легкостью, явно не унаследованной от Оливии. — Они всегда заботились обо мне. А мои приемные родители с любовью и великодушием воспитали меня.
— Вы гордитесь ею, — медленно произнес Эрит, осененный внезапной догадкой.
Лео вскинул голову, и граф заметил, как сверкнули его глаза в полумраке комнаты.
— Конечно, я ею горжусь. Она замечательная женщина, что бы ни говорили о ней досужие сплетники.
— Да, это правда. И она любит меня.
— Это вы так думаете.
— Она сказала мне.
Лео шагнул ближе, и Эрит увидел, наконец, его лицо. Юноша казался потрясенным и опечаленным.
— Да поможет ей Бог.
— Я хочу увезти ее в Вену.
— Как сувенир, в память о поездке в Лондон?
Лео был остер на язык. Если бы Эрит не знал, чей он сын, то догадался бы после этой беседы.