— Ну же, читай.
Оливия неохотно развернула лист. Должно быть, Эрит хочет поразить ее своей щедростью, смягчить удар, убедить ее примириться с его женитьбой и вернуться к нему в постель.
День угас, но поздние летние сумерки давали достаточно света, чтобы можно было разобрать размашистые строки.
И все же Оливии пришлось трижды прочитать документ, прежде чем она поняла, что за бумагу сжимают ее трясущиеся пальцы.
Оливия изумленно подняла глаза от бумаги, и Джулиан крепче прижал ее к себе, будто боялся, что возлюбленная сбежит, узнав, зачем он явился к ней.
— Это разрешение на брак, — растерянно прошептала она.
— Да. — Яркий блеск глаз Эрита почти ослепил Оливию. Или это беспомощные слезы мешали ей видеть лицо любимого?
Джулиан тяжело сглотнул, кадык на его шее резко дернулся, и Оливия вдруг поняла, что этот всегда уверенный в себе мужчина с волнением ждет ее ответа. Щемящая нежность затопила ее.
Тиски, сжимавшие ее сердце, вдруг разжались, ее охватило незнакомое ощущение легкости, безмятежности. Спокойной уверенности.
Протянув руку, она погладила худую щеку Эрита.
— Спроси меня, Джулиан, — шепнула она.
Граф откашлялся, прочищая горло. Раз, другой. Его густой низкий голос звучал уверенно и искренне:
— Прекрасная, мудрая, восхитительная Оливия, любовь моего сердца, ты выйдешь за меня замуж?