— Черт возьми, вы сводите меня с ума. Приподнявшись на кровати, он сорвал с себя фрак и стянул рубашку. Взгляд Оливии задержался на его великолепной мускулистой груди, покрытой темными волосками. Ей удалось полюбоваться выступающими буграми мышц еще мгновение, пока он сбрасывал брюки. Потом Эрит накрыл ее тело своим. Его восставший жезл вжался в ее мягкий живот.
Все его огромное тело плавно скользнуло вдоль тела Оливии, двигаясь в страстном, исступленном ритме. Это было странно, волнующе и, пожалуй, даже приятно. Оливия попыталась выгнуть бедра, чтобы впустить Эрита в себя, но тот плотно прижал ее к постели, не давая вырваться.
— Сдайся, — прошептала она.
— Никогда. Сдайся лучше ты.
— Ни за что. — Оливия рассмеялась, с трудом переводя дыхание. Эта захватывающая дуэль доставляла ей удовольствие, хотя тело ее по-прежнему оставалось бесчувственным.
Эрит сгорал от желания, он вспыхнул, как только переступил порог дома и увидел ее за фортепиано. Теперь, когда он так близко, его железную волю нетрудно будет пошатнуть. Хотя, надо признаться, ему удалось смутить Оливию Рейнз. Он единственный мужчина из всех, кого она встречала, способный соперничать с ней в силе.
— Вы что-нибудь чувствуете? — хрипло произнес он, поднимая голову, чтобы увидеть лицо куртизанки. Его сотрясала дрожь, кожа взмокла от пота, грудь тяжело вздымалась, словно ему не хватало воздуха.
— Вы довольно тяжелый.
— Вы понимаете, о чем я. Вы хотите меня?
— Да.
Эрит резко отстранился, рука его легла на лоно Оливии. Оно было сухим, как и прошлой ночью. Все усилия оказались напрасными. Граф не смог пробудить в ней чувственность. Мучительнее всего было сознавать, что Оливия впервые действительно мечтала пережить то, что испытывают обычные женщины.
Силы небесные, она хотела этого ради Эрита.
С каждой минутой, проведенной с ним, Оливия все глубже погружалась в зыбучие пески, не зная, где искать спасения.
Эрит обхватил ладонью ее подбородок, пристально глядя ей в лицо. В его затуманенных страстью глазах плескался гнев.
— Вы лгали всем остальным мужчинам, с которыми спали. Но не лгите мне.
— А что в вас такого особенного? — с трудом переведя дыхание, спросила Оливия.
— Отбросьте сопротивление, и я вам покажу. — Его губы сложились в насмешливую улыбку, и Оливию вновь охватило странное щемящее чувство.
— Вам придется довольствоваться тем, что я могу вам дать, на большее я не способна, — резко бросила она.
— Вам бы понравилось в Испании, — задумчиво произнес Эрит. Ритм его движений замедлился, стал плавным, ласкающим. — Холодный свежий ветер на склонах Пиренеев, страстные цыганские танцы, звуки гитар, воздух Средиземноморья напоен пряными ароматами Африки, приносимыми ветром.
Низкий звучный голос Эрита завораживал сильнее, чем его захватывающий рассказ о путешествиях. По телу Оливии прошла дрожь желания. Минувшей ночью Эрит узнал о ней слишком много. Графу хватило ума, чтобы заметить то, о чем не догадывались другие, он был достаточно жесток, чтобы использовать это знание против Оливии.
— Прекратите.
— Вы бы хотели поехать в Испанию вместе со мной, Оливия? Там умеют ценить красивых женщин. Я так и вижу вас в Испании. Свободной, смеющейся.
— Милорд…
— Я вижу вас под ярким солнцем юга. Ваши волосы сверкают и переливаются в его лучах. Вы танцуете под страстную испанскую мелодию, пьете красную риоху и едите свежую рыбу, выловленную из моря у самых ваших ног. Вы плещетесь в морских волнах, прекрасная и нагая. Моя Оливия.
Слова Эрита оставляли раны в душе. Этот искусный лжец погубит ее, если его не остановить.
— Я не ваша. И никогда вашей не буду.
«Смотри, Оливия. Стоит тебе забыть об осторожности, и твое глупое сердце окажется разбито». Изогнувшись, Оливия обхватила губами сосок Эрита и впилась в него.
Граф глухо застонал, вздрогнув всем телом.
«Наконец-то!»
Сжав руки Оливии, он резко отпрянул, приподнявшись на локтях.
Она широко раскинула ноги, готовясь к неизбежному. Сейчас этот огромный мужчина проникнет в ее плоть. Она затаила дыхание. Эрит запрокинул голову, лицо его исказилось от муки.
Оливия зажмурилась.
О да. Еще немного, и она одержит победу.
Тело ее напряженно застыло.
Эрит на мгновение обмяк, почти обрушившись на нее, а затем резко откатился в сторону.
— Боже, — прорычал он, извергая семя на смятые простыни.
Глава 8