— В вашем мире смотрят на это иначе. Ради вашего блага, пожалуйста, уходите. Подумайте о своем отце. Вы можете послать мне письмо. Обещаю, я его прочту.
— Я желаю говорить с вами лицом к лицу. Хочу высказать вам, свое презрение. Вы разрушаете самые основы моей жизни. Жизни моего брата и отца.
Оливия с горечью поняла, что придется выдержать эту отвратительную сцену: дочь Эрита не удастся выставить, пока та не выскажет все до конца. Оставалось лишь покончить с этим как можно быстрее и позаботиться, чтобы безрассудный поступок леди Ромы не имел роковых последствий.
— Не хотите ли присесть? — Оливия жестом указала на одно из изящных кресел в стиле шератон, стоявших возле окна.
Леди Рома мгновенно ощетинилась.
— Зачем?
Оливия вздохнула. Она и сама могла бы стать таким же капризным, самовлюбленным ребенком. Ее отец был достаточно знатен и богат, чтобы потакать прихотям своей единственной дочери. Но прошлое проложило непроходимую пропасть между нею и этой избалованной, своенравной девчонкой.
— Затем, что я весь день провела в поездке. Если девушка, которая по возрасту годится мне в дочери, собирается меня поучать, то мне хотелось бы, по крайней мере, усесться поудобнее.
— Я предпочитаю стоять.
— В самом деле? — Оливия опустилась в кресло. — В таком случае простите меня за невежливость.
Похоже, девушка не заметила иронии в словах куртизанки.
Дверь отворилась, и в комнату вошел дворецкий с подносом в руках.
— Я взял на себя смелость позаботиться о чае, мадам. — Он поклонился леди Роме. — Миледи.
— Я не хочу чаю, Лейтем, — гневно выпалила девушка, подтвердив подозрения Оливии в том, что дворецкий был хорошо знаком с непрошеной гостьей.
— Спасибо, Лейтем, я выпью чаю. Поездка в карете была долгой и утомительной.
— Хорошо, мадам. — Не обращая внимания на грубость гостьи, дворецкий поставил чайный прибор на столик перед Оливией. Рома застыла в угрюмом молчании у камина.
Когда Лейтем вышел, Оливия налила себе чаю и взглянула на Рому.
— Вы уверены, что не хотите чашечку? Рома метнула на нее яростный взгляд.
— Я пришла сюда не ради чая!
Оливия снова улыбнулась. Неужели и она сама была когда-то такой же юной? Едва ли. — Нет, вы пришли, чтобы устроить скандал.
— Я пришла потребовать, чтобы вы поступили по чести. Хотя, что знают о чести женщины вроде вас?
— Удивительно, откуда вам известно так много о женщинах вроде меня, — невозмутимо отозвалась Оливия. Не обращая внимания на колючий взгляд Ромы, она наполнила вторую чашку и протянула ее девушке. — Положить лимон?
Рома неохотно покачала головой.
— Нет, спасибо. Немного сахара и молока.
Обиженно надув губы, леди Рома взяла чашку и рассеянно уселась в кресло рядом с чайным столиком. Она даже стянула черные перчатки, а затем развязала ленты и сняла шляпку.
Оливия неспешно пила чай, втайне мечтая о глотке бренди. Благопристойная леди Рома наверняка пришла бы в ужас. А может, только утвердилась бы в мысли, что отец погряз в грехе со своей распутной любовницей в этом кошмарном вертепе разврата.
— Как вы узнали обо мне? Благовоспитанной девушке не полагается знать о любовных связях отца. Да и чьих бы то ни было.
— Я вовсе не дурочка, — хмуро бросила Рома и, поднеся к губам чашку, отпила изрядный глоток. — Ваше имя у всех на устах. А после того отвратительного представления, что вы с моим отцом устроили на балу у лорда Перегрина Монтджоя, о вашей связи судачит весь город.
Оливия не сомневалась, что их с Эритом появление у Перри наделало шума в лондонском полусвете. Но как могли эти слухи достигнуть ушей добропорядочной девицы из высшего общества?
— Я могу лишь извиниться. — Озабоченно нахмурив брови, Оливия поставила чашку на столик. — Ваш отец огорчился бы, узнав, что люди разносят о нем сплетни.
Она протянула гостье блюдо с сандвичами, ожидая, что та откажется, но Рома охотно взяла один. Бедняжка ждала в библиотеке больше часа и, должно быть, изрядно проголодалась.
— В Лондоне только и разговоров, что о вашем отъезде в Вену вместе с моим отцом.
Оливия тяжело вздохнула.
— Простите меня, леди Рома, но вас это не касается. Если хотите выслушать мой совет, поезжайте домой, готовьтесь к свадьбе и забудьте, что мы с вами когда-либо встречались. И, разумеется, вы больше не должны появляться здесь. Никогда.
— А вам-то что до этого? С тех пор как отец познакомился с вами, он словно одержим. От вас нам одни несчастья.
— Как ни печально, боюсь, он бы согласился с вами, — усмехнулась Оливия, но ее попытка разрядить обстановку не увенчалась успехом. — Пожалуйста, смелее выскажите мне все, что хотели, а затем вам действительно следует уйти, — продолжила она, снова приняв серьезный тон. — Полагаю, вы пришли сюда не для того, чтобы высечь меня за мои прегрешения.