Они встречались в принадлежавшем ей небольшом здании рядом с верфью, но не в ее кабинете, а в одной из комнат. Мистеру Беддингтону важно было соблюдать приличия, и рабочий адрес был необходим ему для солидности.
Здание состояло из нескольких уютных помещений: приемная, где выполнял работу мистер Шипуош, расположенный далее рабочий кабинет мистера Беддингтона, где проводились еженедельные конференции, и склад, на котором хранились документы, необходимые для ведения дел. Изо дня в день Джеймс Шипуош помогал разрешать сложные ситуации, если кто-то хотел нанести визит второму «я» Артемизии. Шипуошу было совсем не трудно сказать посетителю, что мистер Беддингтон очень занят или только что ушел.
Мистер Шипуош сдвинул очки на кончик носа.
– Даже несмотря на недельную задержку из-за шторма на Бермудах, «Валиант» принес больше прибыли, чем мы рассчитывали. Если мне будет позволено заметить, мадам, заняться перевозкой кофе – просто гениальная идея.
Артемизия пролистала бухгалтерские книги с аккуратными колонками тщательно подсчитанных цифр. Когда-то мир бизнеса волновал ее почти так же, как и искусство. Возможно, остроту ее затее придавало именно то, что она могла тайно войти в мир мужчин под прикрытием личности мистера Беддингтона. Конечно же, у нее была склонность к ведению дел, необычайный дар точно предсказать, какой груз принесет больше всего денег, когда товар будет благополучно доставлен на рынок. Однако в последнее время цифры и данные о прибытии перестали вызывать у нее энтузиазм.
Возможно, потому, что мистер Доверспайк доказал ей: существуют некоторые исконно мужские области человеческой деятельности, в которые ей вход закрыт вне зависимости от того, насколько она обеспечена или какими бы благородными ни были ее намерения. Мужчины спокойно заводили любовниц, тогда как женщина не имела возможности содержать мужчину.
По крайней мере, не этого мужчину.
Но почему должно иметь значение, кто платит аренду за любовное гнездышко, если и голубке, и голубку приятно ворковать в нем?
Очевидно, что плата за аренду имела значение, и даже очень большое. Томас Доверспайк не пришел позировать ей на следующее утро. Он не вернулся вообще. Холст с изображением Марса был занавешен и отставлен в сторону.
А картина получилась бы хорошей, с горечью подумала Артемизия. Необычная и смелая идея. Ее Марс стал бы той работой, которая смогла бы вознести ее на вершину мира искусства и привлечь к ней внимание.
Но теперь картину никто не увидит.
Ну почему же Томас Доверспайк предпочел быть таким несговорчивым?
Она снова обратила внимание на бухгалтерские книги. По крайней мере, цифру понять проще, нежели мужчин.
– Выглядит превосходно, мистер Шипуош. – Она перевела взгляд на вид, открывающийся из окна: целый лес нагих мачт возвышался на Темзе. – Будьте так добры, составьте к следующему четвергу список товаров на экспорт для обратной экспедиции на Карибы и в Америку, чтобы я смогла принять решение.
– Хорошо. – Он взял доклад и положил его в один из отполированных ящичков из красного дерева. – А теперь относительно другого вашего поручения, когда вы просили навести справки…
– Другого поручения?
– Да, мадам, о джентльменах. Я подготовил досье на каждого. Как вы можете видеть, сын лорда Шрусбери задолжал больше десяти тысяч фунтов владельцам различных игорных домов.
Артемизия отмахнулась от его слов, ведь именно на этой слабости ее мать рассчитывала заключить сделку и сосватать за виконта ее сестру Делию. Звонкая монета была самой короткой дорогой к тому, чтобы после замужества обеспеченная невеста могла получить заветный титул.
– Шрусбери-младший много выпивает, любит охоту на лис и старается избегать заседаний в парламенте при любой возможности.
– Другими словами, он олицетворение будущего британского пэра, – цинично отметила Артемизия.
– Нет никаких препятствий к тому, чтобы он ухаживал за вашей сестрой.
– Совсем наоборот, именно моя сестра преследует его. И, если я хорошо знаю маму, она добьется их свадьбы пусть даже для того, чтобы отплатить виконтессе Шрусбери, которая прилюдно оскорбила ее в театре, – ответила Артемизия: – А что известно о Тревелине Деверидже?
Мистер Шипуош нахмурился:
– Он немного авантюрист. Второй сын, и все такое. Долго служил в армии, за что нужно отдать ему должное, но ушел со службы при невыясненных обстоятельствах. Кажется, у него нет других возможных средств для существования, кроме жалкого пособия, которое его отец, граф, выделяет ему. Однако он ведет достойный образ жизни: никаких особых пороков, кроме тех, которые присущи здоровым молодым мужчинам.
Многозначительное замечание Артемизия растолковала таким образом, что, вероятно, мистер Деверидж любит посещать женщин легкого поведения. Ей было известно, что мать не считает это серьезным прегрешением, если только джентльмен не заразился сифилисом или другой опасной болезнью.
– Он молод?
– Я бы сказал: около тридцати. Ходят слухи, что лорд Уорр не слишком доволен своим младшим отпрыском.
– По какой причине?
– Мне самому тридцать лет, ваша светлость, – ответил мистер Шипуош. – Я нашел свое место в мире, у меня есть жена и ребенок, а также важная работа, которая полностью занимает все мое время. Тревелин Деверидж мог бы быть графом, если бы не старший брат-близнец. И теперь он корабль без паруса.
– Ну если это все, чего ему не хватает, то Констанс Далримпл, как только мистер Деверидж женится на Флоринде, в самом скором времени снабдит его всеми необходимыми инструкциями, – сказала Артемизия с горестным смешком. Она уже почти жалела неизвестного ей мистера Девериджа. – Спасибо, мистер Шипуош. Я передам леди Констанс отчеты, собранные вами.
– Должен извиниться перед вами, ваша светлость, за то, что не мог помочь вам в другом вопросе. – Когда она озадаченно нахмурилась, он продолжил: – Томас Доверспайк. Этот мужчина будто бы испарился. Я обращался в полицию, но его не арестовывали за какие-либо правонарушения. Ни в одной из бухгалтерских контор в Лондоне о нем даже не слышали. Мне не удалось найти ни малейшего следа этого человека. Ничего – ни хорошего, ни плохого.
– Смотрели ли вы приходские записи в Уилтшире, как я вам поручила?
– Да, мадам. Мы нашли лишь одного Доверспайка в графстве. Эзикиел Доверспайк из Эймсбери.
– И он не смог вам ничего рассказать о Томасе Доверспайке?
– Поскольку он мертв уже почти восемьдесят лет, то помощи от него было не слишком много, – заметил Джеймс Шипуош насмешливо.
Артемизия попыталась скрыть разочарование. Мужчина, которого она знала как Томаса Доверспайка, исчез. По какой-то причине он скрыл свое настоящее имя. Кем бы он ни был в действительности, теперь она никогда не сможет его найти, если он сам того не захочет. Но, вспоминая их последнее расставание, она не особенно надеялась.
– Полагаю, мне также следует довести до вашего сведения, что несколько людей интересовались мистером Беддингтоном. И все на прошлой неделе.
Артемизия изогнула бровь. Как правило, до этого находился всего один любопытствующий за месяц, и справиться с ним было несложно.
– И кто же?
– Например, ваш пасынок. Он оказался самым настойчивым и принялся колотить в дверь этого кабинета, когда я не разрешил ему войти.
– Прошу прощения за беспокойство, которое он вам доставил. Феликс действовал под влиянием спиртного?
– Боюсь, что да, мадам. Он хотел потребовать увеличения денежного содержания и настаивал на том, чтобы войти в этот кабинет. К счастью, существует такая вещь, как черный ход, и мне удалось его убедить, что мистер Беддингтон вышел именно таким образом.
– Деньги не помогут решить его проблемы. – Артемизия подперла ладонью щеку. – Феликсу необходимо держаться как можно дальше от игорных домов, или же он разорит поместье, как только станет полноправным наследником. Пожалуйста, встретьтесь с нашим адвокатом и попытайтесь заморозить все активы Феликса, пока ему не исполнится тридцать пять лет. Пока он не научится вести себя как взрослый человек, необходимо защитить его, пусть даже от него самого.