Он отвернулся от них, гневно сверкая глазами, и направился к Лили и Кейре, чтобы проводить их в дом. Кто-то прокричал:
— Чертова католичка! Отправляйся в свою Ирландию!
Деклан стиснул зубы, а гневные угрозы из толпы сделались еще громче.
— Я отправлю всех по домам, — отрывисто сказал мистер Фиш про гостей и снова вышел.
Деклан взглянул на Кейру.
— Ты смелая женщина, — сказал он. — Сейчас мне надо уехать, но я вернусь утром. Будь готова ехать в седле. Лили, с возвращением, — запоздало промолвил он и зашагал по коридору.
Кейра смотрела ему вслед. Она никогда не видела его таким, никогда не замечала, чтобы выражение лица у него было жестким и решительным.
Лили увлекла Кейру за собой. Они прошли подлинным, устланным коврами коридорам и поднялись в кремово-розовые покои, которые Кейра все эти месяцы называла домом. Ее кузина шагнула через порог и огляделась.
— Я много времени проводила здесь с тетей Алтеей, — с тоской проговорила она.
— Какой была графиня? — спросила Кейра, закрывая за ними дверь. — Мне хотелось бы побольше узнать о ней.
— Очаровательной, — ответила Лили. — И красивой, как принцесса. Я мечтала быть похожей на нее. — Она опустилась в кресло перед камином, а Кейра начала собирать свои вещи. — Не могу поверить, что ее жизнь закончилась так трагически. Какой одинокой, должно быть, она себя ощущала! Как боялась! Расскажи мне еще раз, что ты узнала, — попросила она. — Все-все.
Они проговорили до глубокой ночи, пока у Лили не иссякли вопросы.
— Ты так долго не ехала, — попеняла ей Кейра, когда кузина замолчала. — Причина, наверное, в мистере Канаване?
Лили застенчиво улыбнулась.
— Вовсе нет! Он оказался совсем не таким, как я представляла, — ответила она, покачав головой. — Дело не в нем, а скорее в отвратительной погоде и… и в том, что я, честно говоря, не слишком хотела возвращаться сюда, Кейра. О многом я уже забыла, но осталось какое-то странное, неприятное чувство, связанное с этими местами. Особенно сейчас, после того, что ты мне рассказала об Алтее. Не знаю что и думать обо всем этом.
Она легла на кровать и устремила взгляд на балдахин, Кейра прилегла рядом.
— Я считаю, что это чудесное место, Лили. Надеюсь, ты найдешь здесь мир и покой.
Они все говорили и говорили, пока обе не провалились в сон.
Но сон Кейры был беспокойным. Она встала перед рассветом и закончила собирать вещи, потом стала ждать, когда Лили проснется.
Когда та наконец открыла глаза, она увидела, что Кейра сидит в кресле и смотрит на нее.
— Который час?
— Половина восьмого. Лили, есть еще кое-что, о чем я должна тебе рассказать. Тут живет девочка по имени Люси Тафт…
Малышка завтракала в детской под бдительным присмотром служанки, которая с неприязнью взглянула на Кейру, когда та вошла.
Девчушка, однако, казалась, как обычно, веселой и бодрой.
— Доброе утро, мэм, — пробормотала горничная. Что Кейра сочла хорошим знаком. Значит, она еще не слышала о событиях минувшей ночи.
— Беттс, будь добра, оставь нас, — попросила Кейра.
Та поднялась и вышла из комнаты, не сказав ни слова.
Люси, очевидно почувствовав, что что-то не так, положила ложку и устремила внимательный взгляд на Кейру. Она опустилась на колени рядом с девочкой и взяла ее за руку. Слезы уже затуманили ей глаза.
— Дорогая, я должна тебе что-то сказать.
— Что случилось? — спросила Люси дрожащим голосом. Кажется, она не замечала Лили, стоящую в дверях.
— Кое-что произошло, — сказала Кейра. Она не знала, как все это изложить. — Я должна возвратиться в Ирландию.
— В Ирландию? — повторила Люси. Подбородок у нее задрожал, и глаза Кейры налились слезами. — А когда?
— Сейчас, дорогая. Сегодня.
— Так скоро? — вскричала малышка и начала всхлипывать. — Почему?
Кейра схватила ее и прижала к себе.
— Мне очень жаль, — прошептала она. — Это довольно длинная история, и ты пока не все поймешь. У меня не много времени, дорогая, но я хочу, чтобы ты постоянно помнила, о чем я тебе говорила. Хорошо?
Люси печально кивнула.
Кейра взяла лицо девочки в ладони и убрала волосы со лба.
— Что бы ты ни услышала обо мне, ты должна знать, что я действовала из лучших побуждений. Хотела облегчить жизнь людям. — Не было таких слов, которые могли бы объяснить девятилетней девочке, что у нее на сердце. — Я просто старалась полноценно жить, Люси, — сказала она. — Больше мне нечего сказать в свою защиту. Хотела быть свободной, ни на кого не оглядываться, и старалась поступать по совести. Думаю, у меня получилось! Я обожаю тебя, девочка, всегда помни это.