Затем она придвинулась к нему ближе, прижалась животом к его животу и обнаружила, какое у него крепкое, мускулистое тело.
Он хотел ее! А сегодня не было любопытных глаз. Не было вопросительных взглядов. Сегодня им нечего было прятать.
Только они двое… а еще луна, звезды и музыка!
— Надеюсь, я правильно читаю твои мысли, — пробормотал Кит, обхватывая руками ее бедра и плотно прижимая ее к себе. — Может быть, тебе лучше сказать, чего ты хочешь, чтобы не вышло неловкой ситуации?
— Я хочу тебя, — прошептала она, вытаскивая его расстегнутую рубашку из-за пояса, и скользнула обнаженными руками ниже, в его тепло, в его силу.
— Сегодня? Сейчас? — Ему, казалось, не терпелось услышать от нее эти слова.
Она кивнула:
— Да!
— Ты уверена?
— Кит! — Она тихо засмеялась и посмотрела на него. — Ты хочешь меня или нет?
Он крепко прижал ее к себе, и в ответе она уже не сомневалась.
— Я еще никогда в жизни никого не хотел так сильно! — произнес он столь искренне, что у нее в горле застрял комок.
Ей все же удалось заговорить.
— Мы вместе, — сказала она. — Не будем же терять время!
В ответ она услышала не то стон, не то торжествующий смех.
— Я не намерен терять ни минуты, — заверил он ее, затем поднял и прижался губами к ее губам.
Саванна чувствовала, как Кит дрожит, расстегивая на спине молнию ее платья. Она тоже дрожала.
Платье соскользнуло с ее плеч, и спину обдал прохладный ночной ветерок. Мгновение спустя оно упало к ее ногам, а Саванна осталась в кружевном красном лифчике, крошечных трусиках того же цвета и черных босоножках на высоких каблуках. Она чувствовала, как краска заливает ей щеки.
Она вспомнила, что этот человек чуть не женился на профессиональной модели. Саванна не обладала стройной, гибкой фигурой, подобной тем, что она видела на показах мод. Ее изгибы были более круглыми, более зрелыми. Она была тридцатилетней женщиной, родившей двоих близнецов, о чем говорили несколько тонких белых полосок на коже, напоминавших крохотные шрамики. Она не стыдилась их. Да и как она могла их стыдиться, если они служили ей физическим напоминанием о детях, которых она так любила? Но сейчас она их ощущала.
Кит долго смотрел на нее.
— Ты так красива, — пробормотал он. — При свете солнца, луны или свечей. Ты неотразима!
Придирчивый тоненький внутренний голос разума напоминал ей, что он писатель. Красивые слова часть его профессии. Она будет невероятной дурой, если отнесется к ним серьезно.
Но сегодня ей хотелось быть дурой.
— Спасибо, — сказала она и поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его.
Кит сбросил свою рубашку. Он отодвинулся от нее ровно настолько, чтобы взять с шезлонга плотно набитую подушку и бросить ее на плиту патио. Затем протянул к ней руки, осторожно уложил на длинную мягкую подушку и с нетерпением опустился вслед за ней.
Он целовал ее губы, подбородок, шею. Целовал груди через красное кружево лифчика, пока ее кожа не затрепетала под тканью, жаждая его прикосновения. Только тогда он ослабил хватку и отбросил кружево в сторону, обнажив ее напрягшиеся соски.
Затем он снова опустил губы и в то же самое время скользнул рукой по ее животу и за поясок ее быстро повлажневших красных трусиков.
В ответ она выгнулась и чуть не упала с подушки.
Кит что-то тихо пробормотал у нее на груди, затем продвинулся вперед и стал покусывать ее губы. Кончики его пальцев скользнули по завиткам между бедер и прижались глубже, вызвав в ней неудержимое желание. Стремясь к нему, она вцепилась дрожащими руками в его плечи.
Но Кит не хотел торопиться.
Он исследовал губами каждую черточку ее лица, в то время как его пальцы продолжали свою кропотливую работу.
Она остро ощущала на своем обнаженном теле прохладный ночной воздух и тело Кита, покрывшее ее. На ней были только крошечные красные трусики, а Кит оставался в брюках. Ей хотелось, чтобы его было больше.
Она просунула руку между ними, ощупью нашла молнию и провела рукой по твердому копью.
Кит застонал.
— Я пытаюсь продлить этот момент, — пробормотал он неровным голосом. — Я так долго хотел тебя.
Она снова потянула за молнию.
— Я хочу чувствовать тебя.
Он крепко поцеловал ее в губы, затем отодвинулся, но лишь затем, чтобы стянуть с себя остатки одежды.
Сейчас, когда он стоял перед ней обнаженный при свете луны, она снова вспомнила о журнальной статье, про которую он ей рассказывал. Для Саванны Кит был самым красивым мужчиной на свете. И по крайней мере сегодня он принадлежал ей.