Бью примостился на ручке кресла, в котором сидела Розалинда, с бокалом вина в руках.
– Ах, Рози, я вижу, как вы внутренне напряжены, хоть и сидите спокойно. Вы думаете, что я собираюсь быть требовательным мужем, проверяющим счета и читающим вам лекции о необходимости экономить, вычеркивая зеленый горошек из дневного меню. Но не бойтесь, я оставляю управление домашним хозяйство и обстановку дома в ваших умелых руках. А почему бы и нет? Поместье Ремингтон – образцовое, им управляют хорошо. Нет, я безоговорочно доверяю вам, дорогая.
– Тогда что… – начала Розалинда и замолчала, так как Бью наклонился и чмокнул ее в кончик носа.
– Мебель может подождать, Рози, – объяснил он, чувствуя себя все больше в согласии со всем миром, по мере того как это супружество с каждым мгновением начинало становиться все более привлекательным. В этом было нечто милое и успокаивающее. – Я открыл счета во всех лавках модисток на Бонд-стрит[11] для тебя. Дом, конечно, нужно обставить, но сначала нам нужно одеть тебя с ног до головы по последней моде. Ни в чем себя не ограничивай, Рози. Я хочу, чтобы твой брат увидел, как ты демонстрируешь мое богатство на весь Мейфэр.
– Нил? – произнеся имя брата, Розалинда вернулась в реальность. На миг, пока Бью рассказывал о новом гардеробе для нее, она подумала… Но это было так глупо с ее стороны. Он хотел, чтобы она вырядилась в самые модные платья, но не потому, что хотел гордиться ею или думал, будто так она будет выглядеть красавицей. Нил… Он был причиной всего этого шоу, всех этих претензий – претензий, включающих и тот факт, что теперь она носит тяжелое золотое кольцо на безымянном пальце левой руки.
– Да, моя дорогая Рози, Нил, – сказал Бью и встал, близость к его красивой, желанной жене спутывала его решимость, в голове у него появлялись мысли о любви, а не о мести, поэтому он предпочел удалиться. Он поставил свой бокал на стол. – Вчера, правя экипажем всю дорогу до города, я мог подумать о подходящей мести. Хочешь послушать?
Нет! Ей не хочется слушать об этом. Она могла бы умереть счастливой женщиной, если бы смогла прожить ближайшие сто лет и умереть за пять минут до того, как хоть одна живая душа успеет шепнуть имя Нила. Но сказать об этом Бью она не могла. Он бы ее не понял. А что еще страшнее, он мог бы слишком хорошо понять ее, не то чтобы это так уж много значило, потому что она умерла бы на месте от смущения.
Изобразив широкую улыбку, Розалинда посмотрела снизу вверх на своего мужа и сразу повеселела, увидев, что в его улыбке смешался мальчишеский восторг и удовольствие от того, что он может поделиться с ней своими блестящими мыслями.
– Пожалуйста, Бью, не томи меня. Уодроу тоже участвует в этом плане? Наверное, участвует, иначе ты не стал бы прерывать его, когда он принялся излагать мне свои новые обязанности.
– Ах да, Уодроу, – вспомнил Бью, качая головой. – Он стал совершенно необходимым, правда? Должен признаться, я сомневаюсь, сработает ли мой план без его участия. Понадобилось довольно много усилий, чтобы его уговорить. Но наш чопорный дворецкий, кажется, в душе немного авантюрист. Ты ведь не будешь возражать против того, чтобы он жил с нами?
– Жил с нами? – не поняла Розалинда. – Но, Бью, Уодроу и так уже живет с нами.
– Ты права. Но с этого дня он будет и есть с нами за одним столом, бывать с нами всюду, насколько возможно, и вести тот образ жизни, к которому подготовлен лучше, чем когда-нибудь буду готов я. Рози, знаешь, ведь все его предки были дворяне. Уодроу происходит из знаменитого рода. Как говорит Бриджит, Уодроу до того джентльмен, что носит шляпу всего на трех волосинках.
Розалинда на мгновение закусила нижнюю губу, пытаясь разобраться не в родословной Уодроу, а в том, почему Бью собирается выдавать дворецкого за… родственника, близкого друга? Она покачала головой, не в состоянии ничего понять.
– Его фамилия Фитцклер, – продолжал Бью, снова садясь. Он решил покончить с этими объяснениями как можно скорее. – Уодроу Фитцклер. От этого имени так и отдает респектабельностью. Слава тебе господи, мне повезло встретиться с ним в Париже, где он служил у какой-то жабы, которому неимоверное везение в пикет позволяло купить не одну из твоих блестяшек, я имею в виду безделушки. Как бы то ни было, в Англии он не был несколько лет, а в Лондоне двенадцать лет. Никто его не узнает.
Розалинда сделал глоток шерри, потом дрожащей рукой поставила бокал на столик.
– Все это очень похвально, полагаю, не считая того, что благодаря игре в карты ты проложил себе путь из нищеты к богатству, о чем, я уверена, Уодроу запретил тебе даже упоминать. И все-таки я ничего не понимаю.
Бью скрестил ноги и положил сложенные ладони на колени.
– Это очень легко, и я не могу вообразить, почему мне понадобился целый день, чтобы все это придумать. Видишь ли, Рози, мистер Уодроу Фитцклер – мой ближайший друг, а за последнее время он стал и моим доверенным советником. Да, да. Последние десять лет я не предпринимал ни одного шага в финансовых делах без него. Правда. С его помощью, я вкладывал – довольно много на самом деле в целый ряд выгодных предприятий.
– Правда? Продолжай, – поторопила его Розалинда, начиная видеть смысл в пространном рассказе своего супруга. Только ей хотелось, чтобы он не выглядел при этом таким самодовольным. Возможно, Бью обладает множеством достоинств, подумала она, но скромность не входит в их число.
– Мистер Фитцклер, – с довольным видом продолжил Бью, – такой прекрасный друг, такой ценный советчик. Увы, я ведь всего лишь малообразованный англичанин с пустым чердаком странствующего ирландского матроса низшего ранга, так могут шептаться в обществе, хотя никто не отважится сказать это в слух, потому что мои деньги и моя жена заставят принять меня. Но продолжим. Я не только разбогател благодаря советам мистера Фитцклера, но и скоро начну хвастаться своим богатством в обществе, буду рассказывать о нем любому, кто согласится слушать меня.
– Нил будет тебя слушать, – сказала Розалинда, теперь она все поняла и была абсолютно согласна со своим остроумным мужем. – Ах, Бью, тебе пришлось столько лет прожить только за счет своего ума, но тебе повезло. Итак, как ты считаешь, достаточно потратить десять тысяч фунтов на мой гардероб? За эту неделю, как ты понимаешь. Мне ведь не хотелось бы мелочиться в таком деле.
Глава 13
В течение двух недель в стенах особняка на площади Портмен-сквер все полностью преобразилось. Проведя два напряженных дня, прочесывая город в поисках подходящей мебели, Розалинда познакомилась с маленьким человеком в каком-то магазине, который она обнаружила на задворках Бонд-стрит. Он предложил ей присесть в кресло, в которое девушка рухнула без сил, и за чашкой чая Розалинда поведала ему о своей проблеме.
Она любила красивые вещи и четко знала, чего хочет. Однако занятие это было тяжелым, а особняк настолько огромным, что ей пришлось признаться в том, что эти обязанности подавляют ее. Человек, некий Жюль Фордхэм, выразил ей свое сочувствие и только потом предложил проводить ее домой, несмотря на протесты Молли, чтобы посмотреть на «эти огромные пустые пространства, которые нужно срочно заполнить».
Розалинда чувствовала себя уютно рядом с человеком, магазинчик которого был забит привлекательными вещами. Кроме того, она была готова вернуться к своим главным обязанностям в компании такого надежного советчика и приняться за покупку модных нарядов, чего ей всегда хотелось. Подумав так, она взглядом заставила Молли замолчать и позволила мистеру Фордхэму поехать с ней на Портсмен-сквер в экипаже.
Как выяснилось, более удачного выбора Розалинда не могла бы сделать. Они с мистером Фордхэмом не пробыли и четверти часа в гостиной, при этом он кудахтал над прекрасным камином в стиле Адама[12] и рисовал картины обстановки, которую он видел стоящей на больших красивых коврах, когда Уодроу, случайно проходя мимо открытой двери, заглянул к ним и воскликнул:
11
Бонд-стрит – одна из главных торговых улиц Лондона, известная фешенебельными магазинами, особенно ювелирными.
12
Английский неоклассический архитектурный стиль; отличается изящным декором, особенно в интерьере.