А ему на литр бензина. Золотом плавленным заправляется, что ли?
— Валерия, по моей большой просьбе, будет тебя контролировать и все, — смотрит на него исподлобья, — абсолютно все мне докладывать.
— То есть, ты хочешь сказать, что приставляешь ко мне какую-то девку, чтобы та посла меня? Так получается?
— Валерия не какая-то там девка. Следи за своим языком, щенок! — цедит сквозь плотно сжатые зубы.
Обстановка накаляется. Что может быть более неловким, чем стать свидетелем семейных разборок?
— Она больная на всю голову! — рычит. — Ей самой лечиться нужно! Да она на людей бросается!
— Вчера я все прекрасно видел своими глазами. И уверен, что Валерия прекрасно справится со своей задачей.
Они испепеляют друг друга глазами. И, очевидно, никто не собирается уступать. Слишком упрямы. Слишком похожи.
— Если ты думаешь, что сможешь приставить ко мне няньку и я стану вдруг пай-мальчиком, то сильно ошибаешься. Мне нахрен не сдался этот диплом! Можешь засунуть его себе в задницу, папочка! А мне всегда есть куда пойти! Счастливо оставаться!
Зайцев срывается с места, слышится грохот, шорканье, раскатистый мат, потом хлопок двери.
— Ничего, — невозмутимо качает головой Александр Александрович, — не пройдёт и двух дней, как он образумится.
Я с этим утверждением бы поспорила, но кто я такая? Наверняка босс лучше знает своего сына.
— Пойдемте, Валерия. Работа не ждёт.
***
Так и происходит. Полтора дня. Именно на столько хватило самостоятельного Зайцева, но обо всем по-порядку.
Наступило затишье. Александр Александрович не упоминал своего сына. Вообще. Как будто вовсе не он просил образумить своего засранца. Я по-прежнему носила ему документы, слушала мерзкие комплименты Ивана Петровича, по вечерам делала домашние задания и отправляла на почту преподавателям. В отличие от безответного Зайцева я свой диплом уже давно написала. Осталась только защита.
«Образы телеведущих в популярных американских ток-шоу на примере Опры Уинфри». Опра мой кумир. Она для меня современная Жанна Д’арк. Пережить изнасилование в девять лет, родить в четырнадцать и потерять ребёнка, терпеть постоянные побои…
И это только малая часть. Не будем говорить, как в принципе женщине, а тем более черной женщине, сложно было пробиться в семидесятых, когда к афроамериканцам еще не были так лояльны и, презрительно смотря, называли унизительным: «негры». И, несмотря ни на что, она добилась своего. Сейчас попасть к ней на шоу считается престижным для звезды любой величины.
Опра смогла и я смогу!
Короче говоря, следующим вечером, за чашкой чая и любимого сериала, я неожиданно слышу за дверью голоса. Однако не придаю этому значение.
Мало-ли кто там шатается. Подружка чья-то или друг. Общага дело такое…
Сделав звук погромче, стала дальше смотреть, как вдруг дверь в мою комнату распахивается, да с такой силой что бьется о косяк.
— Ну привет, соседка! — скалиться мерзавец, а я так и застываю с поднесенной ко рту чашкой.
В руке Зайцев держит сумку, за спиной два чемодана, а на смазливой физиономии коронная мерзкая ухмылка.
Прошу прощения…?
Глава 6
Саша
Девчонка таращит на меня свои глаза.
Ну что, малышка, не ждала? Я, знаешь ли, тоже.
А все Лисин предатель. Я к нему, как к другу, а он… Козел, в общем. С отцом заодно. Спелись.
Разумеется, вчера, когда я хотел снять деньги, мои карточки уже были заблокированы. Налички у меня кот наплакал, хорошо ещё что остался абонемент на бензин. На неделю может и хватит, а за неделю я уж что-то да придумаю…
— Ч-что? — заикается, закрывает глаза, начинает шептать себе что-то под нос, затем открывает и взвизгивает, — что ты тут делаешь?
— Судя по всему, живу, — хмыкнув, завожу свои чемоданы, кидаю сумку под ноги и, присвистнув, выношу вердикт, — ну и халупа.
Чудовищные розовые обои на стенах, неровно положенный линолеум, стол, два стула, холодильник, микроволновка, большой шкаф, который не закрывается. Прекрасно. Просто, мать вашу, прекрасно. Это комната меньше, чем мой толчок. А еще здесь только одна кровать.
Обычно я не против поспать (читать как переспать) с симпатичными девушками, но боюсь эта мегера оторвет мне член, если я лягу рядом с ней.
— Где ещё одна кровать?
Она моргает. Один раз. Второй. Качает головой, проводит рукой по густым цвета шоколада волосам и нервно смеется.
— Какая еще к черту кровать? — вдруг вскидывает голову. — Выметайся отсюда!
— Прости, солнышко, — злорадно ухмыляюсь, — но отец отправил меня под полный контроль няньки.