Откровенно говоря, водитель такси не хотел нас впускать с мусором, но все же жадность победила отвращение и мнительность к мерзким запахам.
— Ну что, Лопушкова? Готова взять реванш? — весело и даже несколько по боевому произносит Лялька.
— Еще как готова! — смеясь, отвечаю.
Пройдя мимо охраны, там меня все-таки знают, мы шагаем к парковке, где и должен стоять, подаренный родителями, мерин*. Ага. Мой бывший не из бедных. Уж точно не последний хлеб солью доедает.
Вполне возможно, поэтому его маман сочла меня недостойной своего сына. Посчитала меня охотницей за состоянием, но, положа руку на сердце, могу заверить, что Игорь меня не обеспечивал. Да он платил за нас в кафе и кино. Да, дарил мне подарки. Однако он не давал мне денег, как считала Тамара Львовна. Себя я обеспечивала сама.
Стипендия, зарплата, хоть и небольшая по меркам столицы, но мне этого вполне хватало, чтобы прожить. В конце концов, я все еще живу в общежитии и плачу за него только раз в год. Конечно, я кидала немного комендантше на лапу, чтобы та ко мне никого не подселяла, но и это не такая уж большая сумма.
Я прилично одеваюсь, хоть и не в Луи Виттон и Баленсиагу, могу себе позволить купить хорошие духи, и при большом желании накопить на отпуск. Если бы, разумеется, до этого не откладывала своему бывшему-тире-козлу на кожаные дорогущие чехлы.
— Вот он, — шепчу, указывая рукой на машину.
— Ты уверена? По-моему, он был другой формы.
— Конечно, я уверена, — фыркаю. — По-твоему, я не узнаю машину своего парня?
— Бывшего парня.
— Какая к черту разница, — махаю рукой. — Идём, — снова шепчу.
— Почему ты шепчешь? — хрипло посмеиваясь, спрашивает Ляля.
— А ты почему?
— Не знаю…
— Вот и я не знаю…
Два сапога кеды, блин!
Подойдя к машине, мстительно улыбаюсь.
Эй ты, кобель блудливый, сейчас ты узнаешь, что такое женская месть!
— Смотри, чтобы охраны не было, — говорю.
— Нет никого, — зыркнув по сторонам, заверяет Ляля. — Начинай.
Пока Ляля стоит на стреме, я собственно начинаю на капоте вырисовывать жирными большими буквами:
«МУДАК»
Конечно, я не удивлюсь если его мамаша накатает на меня заяву, но все же надеюсь, что Петрову хватит ума не разболтать об происхождении этой позорной надписи. В любом случае, даже если не хватит, то ему стоит тогда рассказать и о причине появления этой надписи. Сомневаюсь, что их благородная семейка оценит похождения их сыночка. Согласитесь, в этом крайне мало благородного и интеллигентного.
— Поверить не могу, что мы это делаем! — воодушевленно пищит Ляля.
— Тише! — шиплю, хотя желание рассмеяться в голос сдерживаю практически силой. — Так-с, — хихикаю, — надпись готова.
Взяв пакет, начинаю высыпать помои на машину, особенное внимание уделяя лобовому стеклу. Клянусь, я даже начинаю чувствовать прилив сил!
О да! Это месть, детка! Сладкая месть.
Мне ли не знать, как трусится за своей машинкой Петров. Чтобы он ко мне с таким трепетом относился, как к этой тарантайке!
Безусловно, это не поступок леди. Кто ж спорит?! Но, знаете, я копила на его чертовы чехлы полгода, отказывала себе в чем-то, чтобы сделать приятное человеку, который променял меня на левый отсос.
Если ещё раз со мной в жизни произойдет подобное дерьмо, набейте мне на лбу слово «НЕУДАЧНИЦА», а лучше сразу пристрелите.
— Эй! Эй ты! — вдруг, словно из ниоткуда, появляется передо мной парень. Холеный такой. Высокий, с темными волосами и почему-то злыми глазами. — Какого хрена ты творишь, ненормальная?!
Почему нельзя пройти мимо? Вот сейчас вообще не до него.
— Слушай, давай ты сделаешь вид, что ничего не видел, ладно? — прошу его. — У нас тут свои разборки.
— Не понял, — озадаченно хмурится. — Какие еще, к чертям собачьим, разборки? — взрывается, а у самого разве что пар из ушей не валит.
Нервный какой. Псих, что ли? Сейчас же весна… Обострение. Как будто его машину тут помоями поливаем…
— Какие у ВАС могут быть разборки с МОЕЙ машиной? — рычит, хватая меня за плечи.
Вот дерьмо!
— Твоей? — пищу, а сама кошусь на Лялю, которая в не меньшем шоке, чем я.
— Конечно моей! — чертыхается.
— Слушай, — в примирительном жесте поднимаю руки, — произошло небольшое недоразумение…
— Небольшое? — скалиться. — Недоразумение? — фыркает и оценивающе осматривает меня с головы до пят, — это ты сплошное недоразумение!
Минуточку…
А вот это уже оскорбление.
— Что вы себе позволяете? — вырываюсь из его стальной хватки. — Мы перепутали вашу машину с другой.
— Стесняюсь спросить, с чьей же? — ехидно ухмыляется.