Обвинение по второму пункту имеет тесную связь с третьим.
Обвинение по третьему пункту состоит в том, что Фаик-паша, не прибыв, в противность приказания мушира, в Баязет для правильной осады неприятеля, укрывавшегося в замке, этим допустил прибытие другого русского отряда, который не только освободил не только осажденных, но взял еще в плен две наших роты и овладел тремя горными орудиями.
Фаик-паша признается ответственным по четвертому пункту обвинения. Однако, его превосходительство Измаил-паша, бывший начальник Алашкертской дивизии и главным распорядителем действий в дивизии Баязетской, будучи предварительно уведомленным о движении русских к Баязету, известил об этом Фаика-пашу еще накануне боя. Сверх того, генерал-майор Муниб-паша известил Измаила-пашу, так и Фаика-пашу, что 27 июня русские были готовы к наступлению. Фаик-паша немедленно донес о сем Измаилу-паше, приложив письмо Муниба-паши, испрашивая вместе с тем, в подкрепление шесть батальонов и батарею из алашкерской дивизии, тогда достаточно сильной и находившейся вне сферы готовящихся действий неприятеля. Следовательно, Измаил-паша мог или накануне сражения, или в самый день боя направиться к Баязету с достаточными силами. Измаил-паша, правда, прибыл к Баязету в день боя, но уже к концу его и, остановившись в расстоянии часа или двух часов от города, не принял участия в деле. И это было причиной благоприятного для неприятеля исходя боя.
Ночь русские стояли биваком у Зангезара, а на следующий день отступили в Карабулак, мимо дивизии Измаила-паши, даже не попытавшегося освободить из рук русских своих пленных и вернуть взятые русскими орудия. В этом случае, Измаил-паша, по-видимому, должен разделить ответственность с Фаик-пашой. Окончательное выяснение истинного положения дел произойдет, если императорским ираде Измаил-паша будет отдан под суд.
Признавая, однако, подсудимого ответственным по четвертому пункту обвинения, Военный суд единогласно решил приговорить подсудимого к наказанию, согласно Военно-уголовному кодексу.
В виду постановлении 2-го Параграфа 97 Главы Военно-уголовного кодекса, который гласит:
«Начальники офицеры, получившие в военное время от старшего приказание идти на неприятеля и отказавшиеся исполнить это приказание, исключаются из военной службы и подвергаются шестимесячному заключению в тюрьме. Хотя Фаик-паша и не отказался письменно или словесно исполнять данное ему письменное приказание немедленно прибыть со всеми силами для обороны Баязета, однако, приказание это не исполнил. Такой поступок является не только отказом идти в военное время против неприятеля, но и упорством в неисполнении приказания».
Согласно упомянутому Военно-уголовному кодексу подсудимый Фаик-паша приговаривается к исключению из военной службы и к шестимесячному тюремному заключению. Вместе с тем, согласно 24 Главы указанного Кодекса, Военный суд приговаривает виновного к лишению чинов и знаков отличия.
Копии с настоящего приговора имеют быть разосланы во все части войск Императорской армии.
20-го Муххарема 1295 года или 12 января 1879 года.
Подписали:
Как ручеек фальши перерос в бурный поток лжи
«Ложь — в отличие от заблуждения и ошибки — обозначает сознательное и потому нравственно предосудительное противоречие истине.
Из прилагательных от этого слова, безусловно, дурное значение сохраняет лишь форма лживый, тогда как ложный — употребляется также в смысле объективного несовпадения данного положения с истиною, хотя и без намерения и вины субъекта.
Так лживый вывод есть тот, который делается с намерением обмануть других, тогда как ложным выводом может быть и такой, который делается по ошибке..»
Люди всегда изрекают ложь с некоторой оглядкой по сторонам. Носители лжи смелеют, когда их не разоблачают. И если даже маленькая ложь выгодна большим людям, если лживая легенда кем-то определена на охрану государственных устоев, то лжецы приобретают уверенность и неуязвимость. Демонстрируя свою непогрешимость, они не без гордости сознают, что власти на их стороне. Люди от фальши довольно быстро обрастают союзниками и могут представить внушительную силу. Идти против пес и трудно, и даже опасно. И хотя доброе большинство праведных людей знает, что истина-то сокрыта, эти люди, как правило, стесняются или остерегаются восставать против навязанной лжи. Известно, что праведники — деликатные и стеснительные. Они не способны объединяться, и в одиночку, толкуя с ожесточением об истине, лишь поднимают бурю в собственном стакане воды.