Глава 10
— А ну отошел от моего халата!
— Куда ты руки свои тянешь, паскуда?
— А-А-А-А-А, НЕ ОТДАМ, ЭТО МОЙ ШЕЛКОВЫЙ РЕМЕШОК!!!
С момента объявления Акургаля прошло немногим более двух минут, однако спаянный, дружный отряд уже превратился в орущих, галдящих рвачей и крохоборов. Они визжали, царапались, кусались, рвали вещи из рук, отпинывали конкурентов на очередной никому не нужный хлам, в общем вели себя самым неприглядным образом.
— Щас станешь короче на голову! — Басил Камей и тянул на себя светлый, серо-голубой халат с вышивкой и деревянными вставками, — У тебя уже есть похожий, жадный ты вырожденец!
— Тупой варвар, ты даже не знаешь, как его правильно надевать. Иди разбрасывай навоз перед своей хибарой, деревенщина! — Пыхтел Юлвей с другой стороны рукава.
— Я бандит, а не крестьянин! Навоз разбрасывали хлюпики и слабосилки, когда в ужасе ползали передо мной на карачках!
— Так почувствуй себя на их месте! — Юлвей дернул настолько сильно, что его оппонент опрокинулся навзничь и все же отпустил ничуть не пострадавший от такого варварства элемент одежды.
— Наконец-то сменная одежда, — С глупой улыбкой провозгласил Юлвей за секунду до подлого удара локтем по самому уязвимому месту мужчины.
— Зачем тебе женские украшения? Отдай мне, я поменяю выгоднее, прибыль пополам, — Ма пытался вытрясти из Каня набор женских заколок. Тот не давался.
— Ты ими будешь замки вскрывать, кандальник клятый. Чтоб у тебя руки отсохли, ворюга, — Верещал Кань и норовил пнуть обидчика по колену или с силой наступить на пальцы. Тот ловко уворачивался, однако все никак не мог вырвать вожделенные украшения из рук мальчишки. Кань периодически бросал взгляды на отца. Вот только сам Вань в этот момент азартно спорил с Уру насчет принадлежности пластины с чьей-то божественной эмблемой. Причем настолько азартно, что уже брызгал слюной во все стороны, а его оппонент голосил как базарная торговка, перекрывая всех остальных.
— Не толкай!
— Сам не толкай!
— Я щас это копью засуну тебе прямо…
— О, это же метка клана Лиственниц, они исчезли больше семидесяти лет…
— Заткнись, старый пердун, не сбивай меня с мысли.
— Мысль как повозка, по оврагам и буеракам не скачет!
— Это кто тут буерака?!
— О, милосердная Гуань Инь…
— Богохульство!
— Нет!!!
— Тупого чинуши ответ!
— Я хотя бы считать умею не только на пальцах!
— Или ты отпустишь этот халат, или я отпущу твою душу прямо в Чертоги!
— Я щас тебе… Эй, верни пояс, мелкий паразит! И колечко положи, где взял! Чтоб тебя демоны…
Саргон стоял, и, впервые за все время попадания, не мог найти слов. Творящаяся прямо у него на глазах вакханалия ввергла его в ступор. Визжащие, грызущиеся между собой соратники, которые, как в детском саду, пытались перетянуть вещи друг у друга или отвесить исподтишка подзатыльник… Они плевались, орали, дрались, дергали друг друга за волосы, ползали караморой вокруг трофеев. В целом, такое поведение до боли напоминало ему наглых макак в Юго-Восточной Азии. С одним отличием: с макакой можно не церемониться, ведь она не пойдет с ним в следующий бой. А так — один в один. Однако добил его невозмутимый вид Акургаля.
— Чего ты ждешь, Саргон? Или тебе не нужны трофеи? Хоть халат себе найди новый. Не факт, что после нынешней волны у господина распорядителя их не скупят за облачные юани. Или же цену задерет сверх всякой меры, торгаш проклятый, — Спокойно сказал ему десятник, пока шарил взглядом по куче добра. Явно прикидывал себе трофей на выбор.
— Эм-м, то есть вот это вот, — Попаданец обвел рукой галдящую толпу дерущихся и толкающихся товарищей, — Нормально? Кто палку взял, тот и kapral?
— Не знаю, зачем тебе палка и что за нечисть этот твой капрал… Ты чем-то недоволен? — Проявил чуткость десятник, — Слишком устал? Скажи мне, какая вещь тебе нужна, и я вытрясу ее у тех оболдуев, — Совершенно серьезно предложил Акургаль. Причем с заботливыми нотками в голосе.
-...
— Не можешь определиться? Понимаю. Так иди, посмотри поближе. Тем более, у тебя есть очень важное преимущество! — Поднял палец десятник в несвойственном ему жесте наставника.
— Я внес большой вклад и мне без проблем отдадут нужный трофей? — С сомнением спросил его Саргон.
— У тебя есть кнут, — Улыбнулся командир.
-…
"Да какого Мирты я стою тут и булки мну? Да, скифы мы, да азиаты мы… С волками жить — по волчьи выть. Тем более, мой халат того и гляди разойдется на лоскуты. А там, в куче, даже нормальная броня есть. И, о мягкая задница Нингаль, даже нормальная обувь! Богиня, благослови мелкие размеры здешнего народца!"
После недолгих раздумий, Саргон вздохнул, похрустел шеей, залихватски улыбнулся, после чего ринулся в общую кучу. Вопреки совету Акургаля, он не стал охаживать кнутом своих приятелей. Взял для этого случая удачно притащенную из леса хворостину чертодрева. Без шипов, разумеется, но бить ей по ногам все равно одно удовольствие.
— А что, это даже весело! Как на базаре. Эй, а ну положил ту крутую одежду. Она даже не подойдёт тебе, здоровяк!
— Подарю наложнице! — Заржал довольный Камей
— На этот год рука твоя наложница! — Радостно выкрикнул Саргон. Торг начался.
Спустя еще полчаса яростный, непримиримый торг, больше похожий не то на ведьмин шабаш, не то на грызню стаи голодных шакалов, наконец закончился. Каждый урвал себе то, что хотел, а некоторые вполне мирно обменялись вещами уже после "перемирия". После драки кулаками не машут — принцип, справедливый даже для других миров.
Сам Саргон ощущал усталость и довольство. Он урвал себе абсолютно все необходимое и даже чуток сверху. Правда, его верная палка сломалась о спину несговорчивого Юлвея, но тот сам виноват: пытался забрать кольцо, которое содержало в себе толику темной энергии. Не спектра Нингаль, но нечто родственное все равно ощущалось. После путешествия в перекрестке теней парень стал весьма чувствителен на подобные вещи.
"И почему в интернете писали, что удары тяжелым предметом чрезвычайно опасны? Сотрясение, потери сознания, жуткие головные боли, треснувшие кости от удара? Опять наврали, гады. Мне только отдачей в локоть стреляло, да плечи болят после стольких махов".
Итогом внезапной барахолки остались довольны все. Каждый получил одежду разной степени изношенности, замызганности и защищенности, но тут главное — сам факт наличия. А уж постирать, зашить или укрепить чем-нибудь куда меньшая проблема. Кань, вдобавок, получил весьма интересный материал для пращи: старая просто не выдерживала его махов и обладала низкими характеристиками.
Его отец и Уру поделили несколько амулетов, один из которых достался и Ма. Вор, вдобавок, нашел себе несколько тонких железок — украшений, элементов одежды и Бог знает чего еще. Саргон не сомневался, что все полученное тот будет использовать в качестве отмычек либо других инструментов своего воровского ремесла. Камей щеголял новым копьем, Юлвей — несколькими комплектами одежды, а также посеребренными ножнами для ятагана. Акургаль забрал остальную мелочевку для продажи.
Сам Саргон оказался счастливым обладателем богато украшенного халата всего на какой-то размер больше своей комплекции. Более того — ворох одежды был снабжен поясом и повязками подмышками, что весьма облегчало движение, и расшит неким затейливым узором с причудливым орнаментом. Причем узор ощущался не как ткань, а походил на металлические шарики его кнута — парень чувствовал, что может напитать орнамент своей Ци без фатальных последствий для материала.
Кроме верхней одежды, он получил нечто вроде сапогов, кучу ткани на портянки, плотные штаны с начесом, то самое кольцо с темной энергией и целых четыре флакона с неизвестными там жидкостями. Акургаль опознал лишь один из них — Липучий отвар.
Вопреки названию, он не являлся аналогом клея. Лишь придавал особую пластичность энергии Ци, которая выводилась во вне, не давал ей бессмысленно растечься в пространстве. Довольно специфичный состав: культиваторам он был не особо нужен, остальным — подавно. Использовали его лишь практики с окрашенным в Пурпур сердцем для большего КПД некоторых своих техник. Достаточно дешевый в изготовлении, он имел высокую цену из-за редкости, но и только. Остальные же зелья опознать не удалось, поэтому члены отряда единогласно решили отдать фармацевту когда и если тот очнется.