— Помню как-то приехал один господин издалека, да как стал сходу требовать себе мраморный стол для работы. Этот низкоранговый, но очень смекалистый муж говорит чиновнику: позвольте, лаоцзы, никогда городская канцелярия не имела его у таких низших служащих, как мы. К тому же, у этого законопослушного писаря как раз начался отпуск Баймуцзя…
— О, это, кажется, день поминовения усопших? Прости, я не очень хорошо знаю подробностей…
— Как?! — Аж всплеснул руками Вань. Какое-то время Саргон слушал его объяснения, а затем мягко направил разговор в нужное ему русло:
— Ага, то есть ухаживаешь за могилками и приносишь денежные жертвы? Интересно. Скажи, а вот Ксин заставил нас жечь жертвенные деньги перед курганом, это все так делают? Ага, то есть смотря… Угу. А вот если ухаживать за могилой, то за какой именно? — Изобразил тот непонимание, — Ну, в смысле, тело Ланя лао сянь-шена покоилось на том алтаре, который мы нашли в подвале чайного домика. С ним-то теперь что делать? Или курган с прахом, гм, традиционнее?
— По-разному, юноша, однако Чжэнь лао сянь-шен наверняка прикажет просто сжечь. Вернее, сожжет сам. Традиционно — на третий день после нахождения тела. То есть завтра. Жаль, там ведь тоже осталась Ци. Вот только медитировать рядом точно нельзя — она запятнана идолопоклонниками и культистами! Практик рядом с ней может впасть в неистовство или осквернить собственную энергию. Эх, грустное зрелище, — Покачал он своей седой косматой головой.
— И ничего нельзя сделать? Такая вещь пропадает… — Саргон определенно затронул какие-то жадные нотки не то типичного синского стяжательства, не то более глубокого чувства — жажды познавать новое, таланта исследователя.
— Конечно можно было! — Горячо возмутился Вань, — Например, тот же Ма, при небольшой помощи с нашей общей стороны, мог бы попытаться сделать малый алтарь Богини Чанъэ! Или использовать то основание в качестве краеугольного камня будущей нашей казармы. Или укрепить какой-нибудь из участков стены, создать там устойчивую благодать на несколько месяцев, а то и лет. Да мало ли как жрецы еще способны распорядиться подобной вещью!
— Ага. А ты уверен? Основание выглядит тяжелым. Может его и сдвинуть нельзя? Где поставил, там и пользуйся?
— Какая чушь! Она весит не больше, чем мой сын. Камень внутри должен быть полым, для место под благовония, кровосток, а также место падения органов или посвященных Богу вещей. Ты, наверняка, видел только множество атрибутов вокруг него. Сам алтарь скрыт под ними.
Если я правильно понял одного жреца, который рассказывал мне про собственную службу, то такие вот массивы, а также вещи с аурой или воплощением, украшают алтарь во время масштабных празднеств или особых дней. Возможно, неизвестные предатели добивались именно этого. Настоящее святотатство! И как только не убоялись гнева Богов?!
— То есть Чжэнь лао сянь-шен без проблем мог бы вытащить его и использовать? А вдруг демоны почуют?
— Не знаю, возможно ли это. Я ведь не практик, — Пожевал губами Ма, — Жутью от него несет, это верно. Однако это всего лишь энергия. Ни один краеугольный камень не станут долго держать украшенным. Да, все эти массивы и вещи рядом обычно сгорают без остатка в процессе. Значит, Ци все еще там и ее можно как-нибудь применить. Охо-хо…
— Жаль, но ничего не поделаешь. А что ты говорил еще про Баймуцзя? Вам дают всего лишь пятнадцать дней для поминовения? А как же дорога?
— Она не считается!
— Удобно, — Машинально ответил Саргон, после чего продолжил думать о своем.
"Окей, значит мы выяснили следующее: алтарь можно перетащить, он до сих пор фонит энергией, он полон Ци, а также его можно чуть ли не сразу использовать для чего угодно. Плюс, стоит получить его до завтра, потому что Ксин чертов любитель правил и ритуалов, поэтому сожжет его ровно на третий день. Так что сегодня — последний шанс. Ничего, время терпит, а лучшее время для таких действий — ночь. У меня все получится!".
— ХА-ХА-ХА-ХА! Я еще никогда так не ошибался, — Саргон на мгновение перестал игнорировать реальность, забился в медвежьей хватке Камея. Однако его воспаленный токсинами разум все никак не мог перестать подкидывать сознанию всякую психоделку. Поэтому он продолжал свой рассказ. Четкий, выверенный до запятой и с дикцией опытного радиоведущего.
— Точка невозврата, бифуркации, падение Люцифера в Ад, изгнание Адама. Вот масштаб трагедии. Я — Гамлет в мире Йориков, — Громко декламировал он, а за спиной жужжал разъяренный демонический рой