В эти решительные минуты Щенснович был ранен осколком, «Ретвизан» отвернул. Хотя осуществить до конца замысел не [118] удалось, маневр «Ретвизана» дал возможность командирам других русских кораблей выравнять строй. Однако у них нехватило решимости последовать за «Ретвизаном» и поддержать его атаку.
Пока «Ретвизан» пытался таранить «Миказу», на мостике «Цесаревича» очнулся раненый артиллерийский офицер лейтенант Ненюков. В рубке, кроме убитых, никого не было. Ненюков встал к штурвалу, который оказался неисправным; попытка передать управление через центральный пост на нижний штурвал не привела ни к чему; из центрального поста не отвечали. В это время в рубку пришел старший лейтенант Пилкин, которому Ненюков и сдал командование. Так как машинный телеграф не действовал, Пилкину стоило больших усилий перевести управление в центральный пост. Вскоре командование принял старший офицер корабля капитан 2 ранга Шумов. Он приказал поднять сигнал по эскадре, что адмирал передает командование младшему флагману контр-адмиралу Ухтомскому.
В создавшейся обстановке Ухтомский не проявил никакой инициативы и, кроме сигнала «следовать за мной», никаких мер для того, чтобы вступить в командование эскадрой, не принял. Приказания его ни один из командиров кораблей не выполнил: впоследствии все они утверждали, что сигнала не заметили. В кильватер «Пересвету», на котором находился новый командующий, вступила одна «Победа». «Ретвизан» в это время повернул к Порт-Артуру и скоро скрылся из вида. Позднее к Ухтомскому присоединились броненосцы «Полтава», «Севастополь», а затем и «Цесаревич».
Главные силы противника, прекратив огонь, ушли к северу. Его 3-й отряд, находясь к югу, вел огонь по русским концевым кораблям. 5-й отряд с присоединившимся к нему броненосным крейсером «Асамой» также пытался помешать отходившей русской эскадре. 6-й отряд был около своих главных сил.
После того как главные силы Того пошли на север, русские крейсеры оказались в крайне невыгодном положении. Японские броненосцы открыли по ним огонь. Командовавший отрядом контр-адмирал Рейценштейн, находясь на «Аскольде» и решив, что эскадра окружается противником, поднял сигнал «крейсерам следовать за мной» и пошел на прорыв к югу, пересекая курс своих броненосцев, идущих в сторону Порт-Артура. За «Аскольдом» последовал «Новик». «Диана» и «Паллада» не могли дать равного хода «Аскольду» и отстали. Несмотря на сильное противодействие противника, «Аскольд» и «Новик» прорвали кольцо и ушли. «Диана» и «Паллада» присоединились к своим броненосцам. На этом сражение прекратилось.
Около 8 часов вечера японские броненосцы скрылись в южном направлении; Того испугался возможных атак русских миноносцев.
В девятом часу за «Пересветом» шли «Победа» и «Полтава». Так как все навигационные приборы на кораблях были разбиты, [119] правили по Полярной звезде. «Севастополь», «Цесаревич», «Паллада» и «Диана» отстали. Ночью начались атаки миноносцев противника, но ни одна из них не увенчалась успехом. Эскадра разделилась. Командиры броненосца «Цесаревич», крейсера «Диана» и четырех миноносцев в разное время повернули в море, решив выполнять приказ Витгефта, отданный им на совещании 8 августа, — итти во Владивосток.
В Порт-Артур возвратились броненосцы «Пересвет», «Ретвизан», «Победа», «Севастополь» и «Полтава», крейсер «Паллада», три миноносца и госпитальное судно «Монголия».
Броненосец «Цесаревич» дошел до Циндао, крейсер «Диана» пришел в Сайгон, крейсер «Аскольд» — в Шанхай. Все они были интернированы и разоружены. То же случилось и с четырьмя миноносцами, один из которых был интернирован в Шанхае, а три в Циндао. Миноносец «Бурный» налетел на камни у мыса Шантунг и погиб.
Крейсеры «Новик» и «Аскольд», прорвавшиеся через строй японцев, преследовались семью кораблями. Три из семи — «Кассаги», «Читозе» и «Такасаго» — вели огонь. Русские интенсивно им отвечали. Крейсеры шли 20-узловым ходом, и японцы скоро отстали. Во время перестрелки «Новик» получил три попадания; один снаряд пробил левый борт ниже ватерлинии, второй разорвался на палубе и третий проник в отделение носовой динамо-машины. Полученные повреждения на боеспособность корабля влияния не оказали; но «Аскольд» ушел, и «Новик» остался один. Утром командир крейсера капитан 2 ранга Шульц, убедившись, что до Владивостока нехватит угля, решил зайти в порт Циндао. Взяв там 250 тонн угля, «Новик» вышел в море. Шульц решил обойти Японию с юга, а затем по Тихому океану и через пролив Лаперуза достичь Владивостока.
Хотя крейсер и шел экономическим ходом, но угля до Владивостока ему все же нехватило. Крейсер зашел в Корсаковский пост на острове Сахалин. Это было на десятый день пути. Днем по беспроволочному телеграфу были обнаружены переговоры кораблей в» море, и вскоре на горизонте показался неприятельский крейсер. В Токио о прорыве «Новика» узнали от командира парохода «Кельтик», который встретил его в океане. На поиски русского корабля были высланы быстроходные крейсеры «Цусима» и «Читозе». Первый японский корабль, появившийся у Корсаковского поста, был «Цусима». На «Новике» прекратили погрузку угля, крейсер вышел в море и вступил в бой, во время которого получил пробоину ниже ватерлинии. Команда «Новика» надеялась исправить повреждение и ночью уйти в море, но оказалось, что на корабле не действовал руль, а пробоину подручными средствами заделать было нельзя.
Ночью в море сразу засветило несколько прожекторов. Было ясно, что к «Цусиме» подошла помощь. Командир «Новика», не [120] желая спустить флаг перед противником и отдать ему крейсер, затопил его на 28-футовой глубине. Офицеры и команда съехали на берег и благополучно добрались до Владивостока.
В сражении 10 августа офицеры и матросы Порт-артурской эскадры, сражаясь с сильным противником, не посрамили боевых традиций русского флота. Команды «Варяга», «Страшного» и «Стерегущего», показавшие в начале войны невиданное упорство в бою, служили примером. Моряки вели себя в бою стойко. Комендор с крейсера «Паллада» Роман Булгаков не прекращал огня из своего орудия, несмотря на тяжелую рану в бок, которую он скрывал от товарищей до самого конца боя. Матрос Никифоров продежурил всю ночь у орудия с осколком в боку. Когда на «Полтаве» заклинило орудие, комендор Давыдов вышел из-за укрытия, и не обращая внимания на падающие кругом осколки, спокойно действовал разрядником. Комендор Галатов и гальванер Темников, оставшись невредимыми в башне, перевели ее на ручное управление и до конца боя вели огонь по броненосцам противника.
Матросы и офицеру сражались отважно, но эскадре нужен был флотоводец. Адмирал Витгефт, пытаясь прорваться во Владивосток, не руководил сражением.
«Бой окончился, — писал капитан 2 ранга Лутонин, — адмирал Витгефт сделал все, чтобы быть разбитым... Прошлого не вернешь, можно только сожалеть, что один упрямый адмирал, сам давший себе характерную аттестацию «я не флотоводец», загубил... эскадру...» {111}.
В бою с японцами моряки эскадры нанесли противнику ощутительные потери в людях и повредили многие из его кораблей, причем последние пострадали значительнее русских. «Миказа» понес большие потери, чем «Цесаревич»; на японском броненосце было 32 убитых (4 офицера) и 82 раненых (10 офицеров). На русском флагманском броненосце потери составили. 54 человека, из них убитыми — 12.
Во время боя на «Миказе» наблюдалось несколько пожаров. В первом бою броненосец получил попадание в спардек двумя тяжелыми снарядами, осколками была насквозь пронизана грот-мачта, убито 12 человек и пять ранено. Во втором бою в него попало несколько снарядов, один из которых, разорвавшись у кормовой башни, разбил 12-дюймовое орудие и ранил 18 человек. Другими снарядами на переднем мостике броненосца было убито семь человек и ранено 16. К концу сражения обе 12-дюймовые башни корабля не стреляли и не поворачивались, огонь вела только одна 6-дюймовая пушка.
