— Ну, папа! — вдруг хором закричали дети. Мартин выключил телевизор.
— Ничего, — ответил Мартин. — Вы только и делаете, что сидите у телевизора и смотрите всякий бред.
— Мартин! — изумленно вскрикнула Энни.
— Это проклятое ТВ окончательно сведет меня с ума.
— Мартин! — закричала она, указывая на детей. — Следи за своей речью.
— Ничего не будет плохого, если они оторвутся от этого чертова ящика. Это просто безумие.
— Что за дьявол в тебя вселился?
Она отослала детей из комнаты. Он никогда раньше так не обращался с детьми, и было видно, что они испуганы, у Джейн слезы наворачивались на глаза. Мартин хлопнул рукой по книге. Его лицо покраснело, на лбу выступили капли пота.
Он глубоко дышал, глядя, как дети понуро поднимаются по лестнице.
— Как я могу работать при этом орущем телевизоре?
— Это не было очень громко.
— Это было достаточно громко, — отрезал он. — Достаточно, чтобы я не мог сосредоточиться.
— Ты вел себя глупо, и ты знаешь это, — сказала Энни, уперев руки в бедра. — Что тебя беспокоит?
— Что беспокоит меня? — вскричал он тонким, визгливым голосом. — Меня беспокоит то, что я должен делать свою работу, а эти несчастные дети вечно путаются под ногами, а если не они, то кое-кто другой, кто уже должен быть взрослым и мог бы понимать, но нет… — Последние слова сорвались на визг. Он бросил книгу и поднял руки к небу. — Но нет, — снова начал он, — она ведет себя тоже как маленький ребенок и считает, что лучше всего путаться под ногами и задавать дурацкие вопросы типа: «Что не так?», «Что происходит?»
Слезы потекли у нее по щекам. Они обжигали лицо. Ей казалось, что они разъедают кожу, оставляя корявые шрамы на своем, пути.
— Ты можешь работать в своей комнате, — всхлипнула она. — Или это слишком трудно?
— Нехорошо, Энни, — сказал Мартин с жесткими нотками в голосе. — Тогда дети бегали бы туда-сюда весь день.
— Это неправда. Ты прекрасно знаешь, что они уходят после мультиков.
— Все это дерьмо, Энни, — продолжал он распаляться. — Не они, так ты бегала бы туда-сюда. Почему ты не отложишь свою уборку, пока я не закончу работу?
— Я хочу быть с тобой, — тихо сказала она.
— Почему не подождать, пока я закончу?
— Потому что потом ты снова придумаешь что-нибудь, лишь бы уйти из дома.
Ее глаза горели. Они были красные и опухшие. Подняв салфетку, она промокнула их.
— Типично, — хмыкнул Мартин. — Не зная, что сказать, ты орешь об одном и том же.
— Кто ты, Марти?
Злобная улыбка перекосила его лицо.
— Кто я? — Засмеявшись, он встал и подошел к окну.
— Я не знаю тебя, Марти, — сказала она, подходя. — Ты изменился. Почему?
— Конечно, я изменился! — закричал он, повернувшись к ней. — Я получил работу, чтобы измениться, и чтобы сохранить ее, я должен трудиться, а для этого мне нужны тишина и покой.
Она лишь покачала головой. Она не могла поверить тому, что он говорил и делал.
— А покой я нахожу лишь тогда, когда ухожу из этого дома.
— Почему же ты не уходишь?
— Если ты хочешь этого…
— Ты знаешь, что нет.
— Уверен, что Джон приютит меня на день-другой. И, кроме того, обеспечит покой для работы.
— Послушай, Марти, — сказала она, овладевая собой. — Почему ты не бросишь этот курс?
— Потому что если я брошу этот курс, я брошу и работу. — Он резко хлопнул руками.
— Смотри сам, кто говорит глупости, — сказала она, когда он выбегал в дверь.
Она знала, что бесполезно останавливать его. Она опустилась на кушетку. Она исчерпала доводы. «Может, если он поживет у Джона, — думала она, — у него будет возможность остыть?»
Ее веки вдруг налились свинцом. Она не могла бороться с навалившимся сном. Прежде чем закрыть глаза, она заметила, что Мартин оставил «Кремаллу». Она хотела встать и отнести ему, но решила, что это глупо, так как услышала шум уезжающей машины.
— Отец определенно взбесился, — сказала Джейн.
Шен оторвался от окна и уставился на сестру, сидящую на кровати. Он игриво улыбался.
— Это было здорово, разве нет?
— Нет, — сказала она, вставая и подходя к нему.
— Взрослые постоянно себя так ведут.
— Но то другие, не наш отец.
— Ай, — возразил он, — он такой же.
— Нет уж. Он никогда так не поступал.
— Много ты знаешь.
— А ты, наверное, знаешь больше?