Снова забившись в нору, в которой проспал почти весь день, решил дождаться темноты. Ночью в здешнем небе явно безопасней. Если местные монстры повадками не отличаются от меньших собратьев, то стрекозы ночью спят, а светляки не являются хищниками. Да и видно светляка издалека.
Однако голод вновь напомнил о себе. К голоду прибавилась жажда. Он уже сутки ничего не ел и не пил, а молодой организм требовал возмещения энергии, потерянной при трансформациях и ночных злоключениях. Единственным местом, где Ворон надеялся добыть пищу, были те небольшие леса, мимо которых пролетал, следуя за светляком. Но чтобы вернуться к ним, все же требовалось дождаться темноты.
Когда в проеме выходящего на поверхность лаза начало смеркаться из общего гула выделились приближающиеся звуки, похожие на цоканье копыт по металлической поверхности. По звуку несложно было определить наличие у приближающегося четырех копыт, а так же о том, что зверь не является хищником, что в свою очередь давало основания видеть в нем дичь. Сглотнув слюну, парень напрягся. Хоть он и не может есть сырое мясо, но напиться свежей крови какой-нибудь косули сейчас не отказался бы. К тому же, скоро стемнеет, и тогда, обернувшись птицей, можно будет употребить и мясо – для перестроенного желудка сырое даже предпочтительнее, ибо дает больше энергии. Вот только, судя по вибрации металлических ступеней, передающейся даже стенкам норы, в которой прятался Ворон, поднималась по ним явно не косуля, а какое-то гораздо более массивное животное. Пришла мысль, что цокать могут не только копыта, но и хитиновые лапы гигантских насекомых. Не важно, что различимы шаги только четырех лап – мало ли каких монстров можно встретить среди этих колдовских скал. Представив что за дичь, обладающая копытами, может взбираться по крутым ступеням и вспомнив кошмарную стрекозу, парень судорожно передернул плечами и, затаив дыхание, бесшумно прополз вглубь норы. Голод голодом, но перспектива быть съеденным самому не прельщала.
Когда шаги приблизились к норе, оборотень отчетливо услышал разговор двух мужчин. Они говорили на непонятном, но кажущимся знакомым языке. Поняв, что испугался обычных людей, пусть даже и являющихся могучими колдунами, Ворон облегченно вздохнул. При встрече с монстром у него не было шансов, а колдун, пусть даже и имеющий копыта вместо ступней , может и пощадить. Ведь он не сделал этим людям ничего плохого.
– 6 -
Виртуозно манипулируя джойстиком, Татьяна сомкнула захваты на очередном пакете блестящего после обдирки металла и, кивнув в ответ на отмашку стропальщика, двинула тележку, одновременно подавая кран, к загружаемому вагону.
Нестерпимо хотелось по малой нужде. И не то, чтобы нельзя было остановить погрузку – подождали бы, никуда не делись. Просто лень спускаться по галереям и переться на участок «зачистки» в единственный на два участка «отделки» и участок «отгрузки» рабочий туалет. В принципе сейчас на дворе ночь, и можно было бы выскочить на улицу, но, все равно, лень. Вот завершит загрузку вагона, отгонит кран в дальний конец цеха и «сходит» в «дежурную» каску. После чего незаметно выплеснет в какой-нибудь темный угол. А что? Стропальщикам значит можно поливать штабеля пакетов, не подозревая, что сверху все прекрасно видно, а она должна бегать черти куда?
Вдруг что-то тяжелое грохнуло по крыше кабины. От неожиданности крановщица вздрогнула и удивленно посмотрела на потолок. Между тем руки продолжали непроизвольно нажимать на джойстики, и когда Татьяна взглянула на перевозимый груз, то еле успела остановить тележку. Пакет завис, едва не врезавшись в крышу локомотива.
Девушка побледнела, представив, какие могли быть последствия.
Но что это упало на кабину? Скорее всего, что-то с потолка. Бывали случаи, когда с балок перекрытия падали забытые некогда строителями электроды и прочие предметы. О подобных случаях предупреждали инструктора по технике безопасности, приводя их, как одну из причин необходимости носить внутри цехов каску.
– Боже мой, что это? – Татьяна вновь с недоумением уставилась на потолок, за которым послышалась непонятная возня.