В первый день я попросту не слышал её звонков, а на второй, когда очнулся и ощущал себя растоптанным, побитым псом, почему-то захотел открыть. Даже двигаться было больно, но я по стеночке дополз до двери, спустился во двор. Встретился с ней взглядом.
В ней было что-то такое, что заставило боль притупиться. Запах? Нет, она не душилась. Просто её присутствие, голос, волнение — всё это несло умиротворение. Неосязаемые волны воротили потрепанного волка к жизни. Не знаю, была ли Кира особенной или любая другая девушка вызвала бы во мне это спокойствие. В любом случае, она стала первой.
Теперь я заинтересовался по-настоящему.
Я был благодарен её — пусть никогда бы в этом не признался — и уже не хотел рушить её жизнь, делать одной из многих, оставлять краткосрочным воспоминанием. Она стала чем-то большим, чем просто девушка-на-ночь.
Я запомнил её имя и не хотел его забывать.
Сейчас я стоял, уткнувшись лбом в дверь, за которой осталась Кира. Не понимал, чего мне хочется. То ли получить эту девушку в своё безраздельное пользование, то ли оставить в покое.
То ли растерзать, то ли...
Спасти от самого себя.
— Идиот, — сказал я себе.
***
Мои руки подрагивали, когда я вновь надавил на дверную ручку. Девушка лежала на животе, и её плечи чуть подрагивали. Она обернулась на звук, посмотрела на меня с такой обидой, что мне перехотелось играть. Вместо этого я вернулся к ней и без разговоров дотронулся до спины, пробежался по позвоночнику пальцами, расстегивая молнию на платье. То соскользнуло с Киры, змеиной кожей скатилось к её загорелым ногам. Её губы жадно впились в мои, и я почувствовал слезы на нежной девичьей коже.
Она стянула с меня рубашку, с трудом справившись с тугими пуговицами, выпорхнула из своего платья точно птица.
Никаких лишних эмоций.
Исключительно желание заполучить чье-то тело в безраздельное пользование, желание полностью отдаться практически незнакомому человеку. Никакой нежности. Исключительно наскоки и взгляд глаза в глаза. Никаких намеков на доверие или прочую любовную мишуру. Каждое касание губ по телу оставляет на нем ожог.
Наше одиночество схлестнулось, чтобы на мгновение стать чем-то большим.
А после я смотрел, как она неуклюже приводит себя в порядок. Кира приглаживала волосы пятерней, наскоро одевалась, рассматривала продранные чулки. Её припухшие губы налились цветом. Она подмигнула мне по-свойски, как давнему другу, и скрылась за дверью.
Черт! Я не хотел остаться для неё другом.
Впервые за четыре года я почувствовал необходимость в ком-то, кроме себя.
Глупый мальчишка. Ты только что окончательно сломал себе жизнь. Теперь остается лишь принять случившееся как должное и продолжить влачить свое скучное существование.
Глава 5. Оставайся тем, кто ты есть
— Кира, где тебя черти носят?! — Денис подлетел ко мне, кипя от негодования, но затем рассмотрел меня хорошенько и простонал: — Нет... Я убью его!
— Не трогай мальчика, Дэн. Я сама этого хотела. Давай не будем устраивать прилюдную истерику.
— Ты не могла, — отрезал он. — Он чем-то тебя одурманил. Кира, что он сказал или сделал?
Я лишь неоднозначно улыбнулась. Брата было жалко. При всей нашей близости интимные подробности — как-то слишком. Впрочем, я ведь ничего ему и не рассказывала. Сам додумал, сам обиделся. Очень по-мужски.
Игнат вернулся в зал спустя несколько минут. Собранный, отглаженный, ни единой волосинкой не выдающий того, чем был занят совсем недавно. Он общался с незнакомыми мне людьми, а я наблюдала за ним исподтишка, вертя в пальцах бокал. Фирсанов улыбался девушкам, шутил с мужчинами, обсуждал что-то, хмурился и смеялся. Даже не оглядывался на меня.
Наконец, он добрался до своей сестры, одетой в золотистое платье до пола. Игнат улыбался, а Ирина гневно поджимала губы, шепча ему что-то на ухо. Он отмахивался от неё, морщась точно съев половину лимона за раз, а после и вовсе растворился в толпе цветастого народа, оставив сестру в одиночестве.
Я потеряла его из виду и на мгновение даже опечалилась. Отхлебнула от бокала чуть больше, чем следовало бы.
— Не пей так много, развезет, — услышала за спиной насмешливое.
Я посмотрела в глаза темные, как сама бездна.
— Мы перешли на тот уровень отношений, когда ты можешь учить меня жизни?
Игнат расхохотался.
— О, нет!
— Тогда проваливай обратно к своим девицам, договорились? — Я демонстративно допила шампанское до дна.
— Ты подходишь своему жениху. Как ему там, Ген-надий? — он плотоядно осклабился. — Тот чуть не убил меня за то, что я посмел находиться рядом с тобой, а ты жест дружелюбности воспринимаешь как личную угрозу.
— Мне казалось, наша сказка уже закончилась? — Я не отвела взгляда, поджала губы, изучая сосредоточенное лицо.
— Только не надо строить из себя недотрогу, которую я соблазнил, унизил и оскорбил. Засосы на моей шее говорят об обратном.
Игнат оттянул воротник, демонстрируя мне налитую кровью кожу, а я зловредно так ухмыльнулась. Ну, перестаралась немного. Бывает.
— Соболезную тебе и твоим засосам.
— Если честно, я к тебе с заманчивым предложением. Встретимся как-нибудь в непринужденной обстановке?
Я поднесла руки к лицу, выражая крайнюю степень удивления.
— Нет, Игнат, ты что, я не гуляю с незнакомыми мужчинами!
О да, Кира, ты попросту с ними спишь.
— Я заеду за тобой завтра? — проигнорировал Игнат моё шутовство. — Считай, что мне захотелось продлить нашу сказку на денек-другой.
— Согласна. Только заезжать не нужно. Как-нибудь приеду сама.
Я не хотела быть от него хоть как-то зависимой. Нет уж, исключительно самостоятельность. Сама пришла и сама ушла. Никаких обязательств. Никакого навязывания, ожидания.
— До встречи, Кира Алексеевна. — Игнат поймал мою ладонь и оставил на ней свой след-поцелуй, от которого меня бросило в жар.
— До встречи, Игнат Сергеевич, — с трудом вспомнила его отчество.
— Владимирович, — скучающе поправил Игнат.
— Владимирович, — легко согласилась я.
Мне понравились новые условия игры. Я изменилась. Словно бабочка переросла червяка, пожила в своем апатичном коконе и вдруг распустила крылья.
Я не хочу подчиняться прошлой себе, той девице, унылой до зубовного скрежета, спокойной и рассудительной. Мне хочется бунтовать и идти против течения, живя во имя себя одной. Мне пришелся по вкусу запах чуть горьковатых духов и ощущение мужской рубашки, соскальзывающей с рельефного тела. Я восхищена сильными руками и умелыми поцелуями. Словно алкоголем, я не могу насытиться воспоминаниями о сбитом дыхании. Мы не были парой. Нет. Врозь, стараясь перехватить инициативу на себя, не находя общих точек, но так правильно, так незаменимо. И будто к наркотику, меня тянет к нему. Подводным течением тащит в омут, где уже заждались его демоны.
Глава 5.1
Утро началось с того, что Денис попытался незаметно протащить в мою комнату букет алых роз, но уронил его вместе с вазой, запнувшись о плинтус. В итоге пробудилась я не под цветочный аромат, а от звона битого стекла, трехэтажного мата и воды, полетевшей в лицо.
— Доброе утро, — буркнул брат, отряхиваясь от листьев. — Вот, пришел мириться. Я не должен был осуждать тебя, потому что ты разумный человек и сама во всем разберешься. Прими этот букет в знак примирения.
Он развел руками, осматривая заваленную розами комнату.
— Допустим, я тебя прощаю, — рассмеялась я.
— Какие планы на сегодняшний день? — помялся Денис ради приличия, но потихоньку отходя к двери.
Было очевидно, что убирать «подарок» придется мне.
— Самые разнообразные. — Я потянулась. — Ты не хочешь знать.
— Не хочу, — согласился тот и добавил уже в дверях: — Принесу веник и совок. Ещё раз извини за моё поведение.