- А мне не было плохо. Убила бы этого придурка
Замечательно.
- Кик, если хочешь кого-то убить – это плохо. Неужели, не понимаешь? – тихо спросила я.
- Эш, ну, я ж не в прямом смысле – пропыхтела сестра.
- А тебя в прямом смысле урою – прорычал малолетний обидчик Кики. Мальчишка поднялся с колен, и явно хотел продолжения концерта.
Так, не сейчас, зайчик. Тебе рано еще знать, что игры с оборотнями до добра не доводят. Равно как и моей сестре. И я посмотрела мальчишке в глаза, а затем и в глаза Кик.
- Значит так, мальчик – чеканила я – Ты сейчас пойдешь в туалет и умоешься, а затем забудешь, что здесь было и больше никогда не подойдешь к Кики Бенкс. А ты юная воительница тоже идешь в туалет, умываешься, возвращаешься ко мне, и мы едем домой. И ты тоже больше никогда не подходишь к этому мальчику.
Дети пошли к школьному кампусу, а я бессильно опустилась на землю. И расплакалась. Боже, Кики, почему так рано? Я не справлюсь. Я совсем одна. С тобой мне никто не поможет. Не прав был дед. Ну, почему это случилось с нами? Чем виновата моя девочка? Боже, Боже, кто нам выплыть поможет?
***********************************************************************
Алан забыл дома бумаги. То, что в квартире кто-то был, сразу понял. Табурет стоял не на месте. Открыл шкаф. Коробка Эшли пуста. Вот дрянь!
Она ушла незадолго до его прихода. Как? Алан пока не понимал. Стать тварью средь бела дня она не могла. Сама девчонка слабачка, по крышам лазить не способна. Опрос консьержа ничего не дал, куда делись запасные ключи от его квартиры, он не знал.
Алан был зол. Очень зол. Никто не смеет с ним так поступать. Он ехал в школу с одним намерением. Преподать Эшли Ламар жестокий урок. В наручниках в отделение отвезу эту тварь.
Тварь сидела под деревом и горько плакала. Он подошел. Она подняла на него глаза. Глаза были безумные, выжженные.
- Алан мне так страшно! - прошептала она.
Затем, Эшли вскочила, обняла его и горько зарыдала.
- Ты меня боишься? – Алан не знал, куда деть руки, Эшли буквально повисла на нем.
- Нет. Все гораздо хуже – снова судорожный всхлип – Алан, я прошу тебя, не убивай меня. Пожалуйста. Она останется совсем одна…… Прошу….. Умоляю…….
Она рыдала навзрыд. Дрожала, как осиновый лист. Алан совершенно растерялся. Бестолково ее обнял и стал гладить по волосам.
- Ну, успокойся, девочка. Ну, что ты. Все будет хорошо – бормотал ей Алан в волосы и сам верил в то, что говорил.
- Эш, ты чего рыдаешь? То чо дурра? –
Алан опустил голову и увидел беленькую девчонку. Эшли сразу встрепенулась, отлипла от него, и взяла девочку за руку. Сестра, понял Алан. Так, что здесь у них произошло?
- Алан, ты извини за истерику. День тяжелый. Нам надо домой. Мари будет волноваться – охрипшим от слез голосом сказала Эшли.
- Я тебя за руль в таком состоянии не пущу. Пошли в мою машину. И давай ключи, я потом пригоню твоего жука – отдал приказ коп.
Ни слова не сказала. Взяла его за руку и пошла в полицейскую машину. Странно. Она должна злиться. Нет, похоже, действительно, сильно напугана.
- Эш, хватит рюмзать. Ну, чего ты? Ну, ничего ж не случилось. Ненормальная – бойко вещала с заднего сидения младшая сестра. На слове ненормальная, Эшли опять заплакала.
- Так, девочки, может мне кто-нибудь скажет что у вас произошло? – спросил Алан.
Эш дернулась.
- Алан, потом поговорим. Она здесь не при чем.
Смотри, как ощетинилась. Защищает, не нападает, про себя отметил Алан. Одета: коричневые сапоги, кремовая юбка, серый плащ, голубая водолазка. Надо запомнить. Такую девушку не могли не запомнить, поможет при опросе. А личико, то какое зареванное, и глаза, как у больной собаки. О твари так думать нельзя.
До дома Бенксов доехали в гробовом молчании.
- Кики, иди в свою комнату. И не показывайся на глаза Мари. – строго приказала Эшли. Девчонка фыркнула, но послушалась.
- Эшли, ты знаешь, что незаконное проникновение в чужое жилище карается законом? – строго спросил Алан.
- Я знаю, Алан. Я все знаю –
- И что….
- Я знаю, что среди нас двоих есть убийца. И это, ты Алан. Я знаю о твоей семейной трагедии, но это не дает тебе право убивать людей. –