Может, плюнуть на все, внезапно мелькнуло у Ульфа. Плюнуть и увести Свейту в Ульфхольм. Вдруг она согласиться приходить иногда в одну из сторожек на краю леса?
Нет, решил он, уже выпрямляясь с пригоршней воды.
Неизвестно, что будет с Ульфхольмом после того, что затеяли асы. Надо стать конунгом. Затем вызвать в Нордмарк волков и отправить Свейту в свой дом. Отыскать и прикончить всех ведьм в Эрхейме. Под конец передать звание конунга кому-нибудь достойному — и уйти в Ульфхольм. Хорошо бы сделать это, не опустившись на четыре лапы. Напоследок повидав жену в человечьем облике…
Свейта измученно улыбнулась, когда Ульф вернулся, неся воду. Обхватила перевязанными руками его ладони снизу. Он качнул головой, бросил:
— Выше хватайся. Береги повязки.
И она послушно коснулась его предплечий поверх рубахи. Наклонилась. А Ульф прошелся двумя пятернями по ее лицу, запоминая это ощущение — краешки подрагивающих губ, исхудавшие скулы, щеточки ресниц…
Шелк податливой кожи под его когтями.
Тропа светлых альвов отыскалась не сразу.
Свейта теперь шла неровно — и даже по звуку шагов Ульф понимал, что она сбила ноги о камни, укрытые травой. Обувка из одного слоя кожи защищала ее ступни только от колючек.
Кожа у нее слишком нежная, вот что, размышлял он, шагая неспешно — и на ходу принюхиваясь к запахам, наплывавшим со всех сторон.
От Свейты тянуло усталостью и болью, но теперь Ульф не мог тащить ее на себе. Следовало найти тропу — а облако запахов, окружавшее жену, могло этому помешать. И пробежаться по долине, оставив Свейту под кустом, Ульф не решался. Вдруг на нее кто-то наткнется, пока он рыщет в зарослях?
Жена снова споткнулась, и Ульф остановился. Распорядился, отпуская ее запястье:
— Присядь. Передохнем.
Она сдавленно вздохнула — но не стала говорить свое любимое "нет". Опустилась в невысокую траву, покрытую росой, вытянула ноги. И положила перебинтованные ладони на колени. Неловко, полусогнутыми пальцами вверх.
— Мы уже добрались до той долины, что нам нужна, — тихо сказал Ульф, присаживаясь рядом и вглядываясь в осунувшееся лицо Свейты. Бледное настолько, что даже веснушки посерели. — Когда найдем тропу, сможешь поспать. Я наломаю веток, сделаю шалаш. Если до заката никто из светлых здесь не появится, ночью сходим с тобой на охоту. Потерпишь без еды до вечера?
Свейта кивнула. Спросила — и голос был слабым, с хрипотцой:
— Как ты потерпишь?
Ульф широко улыбнулся.
— Смотри, как правильно ты заговорила. Я оборотень, Свейта. Дней пять могу обходиться без еды. Не бойся, тебя не…
Он прикусил язык, чуть не ляпнув — "съем". По загривку мгновенно стрельнуло нехорошей дрожью, щеки колко обметало выступившей шерстью. От своего же страха? Похоже, что так.
И улыбка на его лице в один миг обернулась волчьим оскалом. Ульф это знал. Клыки подросли, а челюсти сразу вытянулись…
Свейта, устало смотревшая ему в лицо, растеряно моргнула. Он сжал губы, шевельнулся, уже отодвигаясь назад.
Но тут его настиг шепот Свейты:
— Я не бояться, Ульф. Почему? Или рядом есть кто?
Нужно ей все объяснить, осознал Ульф.
И вдруг люто возжелал жгучей боли от серебра. Все бы отдал за возможность снова надеть гривну — и не бояться самого себя.
То ли нюх у него от злости обострился, то ли совпало так, но ноздри Ульфа как раз в это мгновенье унюхали новый запах. Которого прежде не было. Сладкий, чуть приторный, зовущий…
Где-то в стороне шел светлый альв. Шагал по заросшей долине.
— Идем, — тихо бросил Ульф, уже поднимаясь. — Светлый рядом. Как бы его не упустить.
Свейта подтянула коленки, чтобы встать — и он нетерпеливо подхватил ее под локти. Рывком поставил на ноги, затем потянул к деревцам, со стороны которых наплывал запах альва. На ходу прошептал:
— Пригнись. Смотри под ноги.
Свейта едва слышно выдохнула что-то вроде "аха". И Ульф, ныряя в чащу из сосенок и орешника, решил, что это "да" на языке ее мира.
Он пробирался в зарослях бесшумно, выбирая дорогу получше. Но под ногами жены вдруг хрустнул сучок, скрытый травой. Раз, потом другой. И Ульф подумал — незамеченным к альву уже не подойду. Слух у светлых острый…
Впрочем, вряд ли альв испугается двух путников, один из которых женщина. Сыны Льесальвхейма трусами не были. А если светлый все-таки ускользнет, то после него останутся следы.
Можно будет отыскать место, где альв сделал первый шаг по земле людей — и подождать там следующего гостя из Льесальвхейма, владения светлых.
Однако альв продолжал беззаботно идти по прогалине в зарослях. Даже не сбился с шага, когда в конце ее из кустов вывалился Ульф.