Где там моя лисица? Ну же!И еще пальцами стал по полу постукивать, бровями играть. Знает, что хорош собой, лег так, чтобы наиболее выгодно выглядеть. А я? Голая под кроватью!
Никак не отзывается.
– Добро пожаловать в мое лисье логово, – с нервной иронией заметила я, ища взглядом любую вещь, чтобы утянуть к ее себе и прикрыться.
Как назло, с кровати не свисал даже кончик пледа.
И тут мне пришла в голову запоздалая мысль, что здесь совсем не пыльно, даже под кроватью. И спальное место застелено. И в хранилище еда есть.
Но трава к дому не была примята. И, если запах можно было нейтрализовать спреями, то следы все равно бы были.
А это значило только две вещи: сюда существовал еще один проход, и кто-то здесь все держал в порядке.
Только я это подумала, как Бура весь напрягся телом, стал готовым к прыжку, а откуда-то донеслось:
– Так-так, у меня гости. Да еще двое. Да еще со стороны бабули…
Я поманила рукой Буру под кровать. Лис долго думать не стал – перевернулся на живот, развернулся пятками ко мне и быстро заполз. Покосился на меня, потом взгляд парня соскользнул ниже руки в район груди и задержался там.
Я ощерилась, показала зубы и отодвинулась. Бура подмигнул и придвинул меня обратно, показывая в сторону двери.
Правда, надо сосредоточиться на том, кто идет. Меня немного успокаивает одно – он знает о бабуле. Но что значит все остальное и что от него ждать – не имею ни малейшего понятия.
Мы с Бурой в напряженном ожидании слушали, как спокойным, почти размеренным шагом, к нам направлялся оборотень. По легкой поступи, либо кошак, либо наш – лис. Голос точно принадлежал молодому мужчине.
– Отсюда ни шагу, – шепнул мне Бура. – Поняла?
Я хотела возмутиться: сказать, что я у самого Скалы обучалась, а до этого прошла весь курс спецподготовки в Заполярье у отца – командира спецотряда лис.
– Я – огого, – тихо шепнула я краткую информацию.
– Ты – голое огого, – напомнил Бура.
Что правда, то правда.
Показалось два кроссовка. Больших, мужских, белых с рисунком. А потом незнакомец тут же припал к полу и сказал:
– Ага! Леся и Бура. Сенсация, ядрен батон!
– Ты что тут делаешь? – спросила я, и тут же почувствовала пинок в попу коленом от Буры.Это же Арсений! Медолис, сын самой главной оторвы всех времен сверхов и главы клана лис, а еще брат-близнец моей лучшей подруги детства – Есении. После ситуации с Сашей наше общение само собой сошло на нет, и тут такой сюрприз.
– Прости, хотел тебя прикрыть! – Чернобурый опустил ногу и вытянул руку прямо под моим подбородком.
– А сейчас что делаешь? – спросила я с возмущением, потому что лис перегородил мне половину обзора.
– Все то же.
– Прикрываешь?
– Да, – выдавил лис, краснея.
Арсений не мог молчать, когда другие говорят:
– Чего там прикрывать-то, ядрен батон? Леська была доска…
– Чего? – я от возмущение приподнялась на руках и тут же случилось три события: медолис “огокнув”, взял свои слова обратно; я вспомнила, что без одежды и тут же пригнулась; рука Буры попыталась закрыть мои достоинства и в итоге оказалась на округлостях.
Дальше тело отреагировало быстрее, чем я успела понять, что происходит. Я выпнула чернобурого из-под кровати так, что тот прокатился по полу до самой стены.
– Прости! – крикнул он, летя.
Медолис же катался по полу от смеха. Я глубоко дышала злостью под кроватью.
– Кто-нибудь даст мне плед?
– Давно бы лисой обернулась! Кокетка, ядрен батон! – Сеня обычно не бесил своей постоянной присказкой, но сегодня особенно раздражал.
Я до крови прикусила язык. Бура же встал на ноги и свесил плед с изножия кровати, словно занавесом прикрыв меня от медолиса. Сказал:
– Да, оборачивайся давай.
Я проползла вперед, схватила за край пледа и стащила к себе.
– Выйдите, пожалуйста. И дверь за собой закройте, – попросила я.
Спустя минуту болтологии и шуршания парни все-таки вышли. Спасибо, лисий бог, что без лишних вопросов!
Я выползла из-под кровати, завернулась в плед и осмотрелась. Если Арсений тут бывает, может, и одежда его есть? Ведь я еще не проверяла шкаф.
Я распахнула дверцы и уставилась на скромную стопочку вещей, такую одинокую на этих огромных полках, что хотелось пожалеть. Что там? Футболка и шорты? Сойдет.
Пахнут, правда, медолисом. Но что поделать? В пледе я ощущаю себя почти голой.
Я открыла дверь спальни и сжала ручку с такой силой, что почувствовала мягкость металла. Все потому, что в гостинной, сложа руки на груди, стоял Саша. Напряжения в нем было столько, сколько в громоотводе, в которого постоянно бьет молния. В глазах – сотня вопросов, а желваки на щеках двигались под кожей.