Значит, пришло время перекусить.
Орсон сел наземь и поставил с каждой стороны по бочке с яблоками. И принялся набивать живот, таская их горсть за горстью. Яблоки были чудесные — сочные, сладкие.
Он закидывал в рот по две-три штуки сразу, так что сок стекал по подбородку.
— Ммм, — бормотал он, — яблочки… Чудо как хороши!
Очень быстро бочки опустели, а у великана приятно округлился живот.
Привалившись к дереву, Орсон блаженно вытянул ноги. Он еще поглядывал по сторонам, но поднимать веки становилось все тяжелее.
Он зевнул…
Потом начал похрапывать…
Тогда-то в кустах и наметилось движение. Наружу выбрался Кровэн, на лице у него был противогаз, а за спиной — баллон газа-транквилизатора. Сунув раструб под нос храпящему Орсону, Кровэн открыл вентиль…
Вдохнув несколько раз, великан обмяк и завалился на бок.
Кровэн стащил противогаз.
— Вяжи его!
Из кустов вылез Костэн и подобрал веревки и цепи, лежавшие подле Орсона. Ими он тщательно спутал великану ноги. Потом завернул ему руки за спину и крепко связал, после чего запер цепи большим висячим замком.
Кровэн убежал за деревья, а Костэн еще и опутал цепями голову Орсона, соорудив что-то наподобие кляпа.
Потом долетел звук мотора, и на вырубку, громко урча, выехал большой желтый кран. Его гусеницы уродовали деревья и сминали кусты.
За рычагами сидел Кровэн. Со стрелы крана свисал длинный стальной трос с крюком на конце. Вот кран изрыгнул облако вонючего дыма, и стрела протянулась в сторону Орсона.
Костэн поймал крюк и зацепил им путы на лодыжках великана.
— Вира!
Кровэн потянул рычаги, и Орсон оторвался от земли, повиснув вниз головой. Он был ростом с деревья, окружавшие просеку. Он крепко спал, раскачиваясь туда-сюда вверх ногами.
— Поехали, — крикнул Костэн.
Он вскочил на запятки кабины позади Кровэна, и кран пополз в глубь леса, унося с собой Орсона…
Глава восемнадцатая
На верхотуре обсерваторской башни Ульф торопливо листал «Книгу о бестиях». Тиана сидела на столе у окна.
— Ага, вот оно, — сказал Ульф. — «Как починить искорку феи».
Он показал Тиане страницу. Та посмотрела на буквы и пожаловалась:
— Перед глазами все расплывается…
Ульф принялся читать вслух.
— «Если фея утратила искру, необходимо дать ей что-нибудь сладкое. Капельку меда, ягодку ежевики или щепоть сахара…»
И он без промедления направился в уголок комнаты, где доктор Филдинг обычно пила чай.
Возле чайника стояла кружка с логотипом КОНЖОБа и сахарница с кубиками рафинада.
Ульф взял один кусочек и отнес Тиане.
— На, — сказал он, — Ты должна это съесть.
Маленькая фея подержала кубик в руках, потом лизнула.
— Спасибо… — слабым голосом сказала она.
Ульф отошел к одному из окон. Отсюда открывался обширный вид на зверопарк, Троллиный Кряж, биокупола и птичник. Ульф разглядел птицу Рух, по-прежнему лежавшую пластом на земле.
— Так что там в книге было про Руха? — спросил он.
— Нужна орхидея, — сказала Тиана. — Они растут у нас в лесу.
Ульф заметил джип доктора Филдинг. Ветврач держала путь через болото, направляясь к морскому заливу. Закатная Гора выглядела тихой и мирной, тень от нее лежала на Больших Пастбищах. Крупные бестии спокойно паслись в своих загонах.
Ульф проследил взглядом забор периметра, тянувшийся с холмов к океану.
— Никакого намека на незаконные проникновения, — проговорил он.
Тиана не ответила. Она была очень занята: лизала сахарный кубик.
Ульф посмотрел на противоположную стену комнаты, где висела большая карта.
— Инспектор Черноу говорил, — сказал он, — что Маракаи — вроде как город в Африке…
Тиана приподнялась, держа в руках влажную половинку сахарного куска.
— Не нравится мне инспектор Черноу, — сказала она. — Недобрый он человек. Невежливый.
На ее щечки постепенно возвращался румянец.
Ульф подошел к карте и отыскал Африку.
— Африка далеко, — сказал он, — Много миль отсюда. Маракаи, Маракаи… — Ульф водил пальцем по карте, — Мадагаскар, Мали, Марокко, Мозамбик, Малави, Момбаса… Никакого «Маракаи» не вижу!
— Маракаи!.. — вдруг закричала Тиана.
Ульф обернулся.
Тиана трепетала крылышками, силясь взлететь со стола.
— Смотри! Маракаи!..
Ульф подбежал к ней.
Оказывается, Тиана сидела прямо на слове «Маракаи». Ульф поднял ее и стал смотреть.
Прямо под ней была та газетная вырезка.