– Но я, повторяю, приложу все усилия, чтобы найти вашу дочь… – проникновенно сказал Пономарь. Но взгляд Марии Михайловны остался таким же колючим, как и в начале беседы.
– И мне хотелось бы задать вам один вопрос… – эта мысль пришла в голову Игоря Сергеевича внезапно, как озарение, и он не преминул тут же выяснить истинность своей догадки. – Розалия Степановна никуда не выезжала из Москвы за последние полгода?
– Выезжала, – кивнула женщина. – Этим летом. Сначала в Ялту на три недели, а потом к нашим родственникам в Хумск… Там она была месяца полтора…
Целитель попытался не выдать своей радости, но, как видно, это ему удалось плохо, и теперь женщина смотрела на Игоря Сергеевича с откровенным недоумением.
Как Дарофеев и рассчитывал, он расправился с пациентами к двум тридцати. Дождь к этому времени перестал и в окне появилось, отраженное от стекол дома напротив, солнце.
Выпроводив последнего больного, Игорь Сергеевич быстро переоделся. Но, когда он уже совсем собрался и вышел на площадку, приготовившись запереть дверь квартиры, раскрылся лифт позади целителя и грубоватый голос спросил:
– Как, вы уже уходите?
Пономарь обернулся, готовый уже извиниться за невозможность принять опоздавшего, и увидел того самого мужика в камуфляжной форме, который приходил к целителю передать настойчивые приглашения от Павла Петровича Острякова.
– К сожалению, я еще не работал… – начал Пономарь, но, видя недоумение на лице мужика, прервался.
– Меня Павел Петрович попросил вам кое-что передать… – взгляд охранника банка был каким-то затравленным. Чувствовалось, что он откровенно боится Дарофеева и хочет поскорее исполнить свою миссию и удалиться.
– И что же? – Равнодушно спросил целитель.
– На словах то, что вам больше не нужно заниматься тем делом, которое вы с Павлом Петровичем оговаривали. А остальное – вот. – Мужик извлек из кармана небольшой конверт и вручил его Игорю Сергеевичу. Целитель открыл клапан и заглянул внутрь. Там оказалось несколько продолговатых зеленых купюр. – Это за причиненное беспокойство…
– Но я… – попытался отказаться целитель.
Охранник резко перебил начавшиеся возражения:
– Мне приказали вручить. Я и вручил… До свидания…
Резко повернувшись, посланник запрыгал вниз по ступенькам, оставив недоумевающего Пономаря с незаработанным гонораром.
Не понимая, что же могло повлиять на такое странное решение бывшего пациента, Игорь Сергеевич приехал домой. Не успел он войти в квартиру, как услышал телефонный сигнал. Пономарь, терзаемый странным предчувствием, схватил трубку:
– Дарофеев слушает.
– Игорь Сергеевич? – спросил незнакомый голос.
– Да, я.
– Я вам звоню по поручению депутата Московского городского совета, Репнева Николая Андреевича. Он просил передать, что нужда в вашем с ним дальнейшем сотрудничестве отпала.
– Но почему он не позвонил мне сам? – Чувствуя неладное, полюбопытствовал целитель. Он моментально настроился на говорящего, но увиденное с помощью ясновидения лицо оказалось незнакомым, как незнакома была и обстановка. Четко видно было одно: разговор шел с таксофона на какой-то улице.
– Он занят. Всего доброго… – и аноним, не став ждать реакции Дарофеева, бросил трубку.
С минуту Игорь Сергеевич слушал длинные гудки, а когда трубка оказалась на аппарате, телефон вновь разразился звоном.
– Игорь Сергеевич? Вас беспокоит майор Изотов… – голос Сергея Владимировича был звонким от напряжения.
– Что-то случилось? – Пономарь уже догадывался что скажет ему майор.
– Да… – вздохнул прямо в микрофон фээсбэшник, – Случилось… Все дела, которые я вел – закрыты распоряжением сверху. Мой шеф, Памятник, вызвал меня полчаса назад и приказал закрыть их и сдать в архив.
– Что ж, – Дарофеев на мгновение прикусил нижнюю губу, – этого можно было ожидать…
– Почему? – Откровенно изумился Изотов.
– Не по телефону…
– Тогда я после работы вас навещу, если позволите…
– Заходите, конечно… Я должен кое-что вам рассказать. И мы должны подумать, что делать дальше…
– Я обязательно буду. Обязательно!
Распрощавшись с майором, Игорь Сергеевич выдернул телефон из розетки и начал переодеваться для запланированной медитации. Он понимал, что если его и сейчас постигнет неудача, то неведомые противники будет опережать целителя уже на несколько ходов. А это, в свою очередь, означало, что Пономарь не сможет прогнозировать его действия, их дальнейшее влияние на собственную жизнь. Что такое воздействие уже производится, у Дарофеева не вызывало ни малейших сомнений. Ничем другим невозможно было объяснить тот факт, что все, кто пытался расследовать убийства с помощью Игоря Сергеевича, так резко отказались от его услуг.
Кроме того, Дарофееву было крайне неприятно, что кто-то знал о его существовании и о том, что Игорь Сергеевич начал предпринимать какие-то шаги с целью найти организаторов массового террора московских властей.
На сей раз Дарофеев действовал со всей возможной тщательностью и осторожностью. Отделив от себя информационное тело, целитель в первую очередь убедился в том, что оно действительно не «фонит» в энергетическом диапазоне. Взгляд «со стороны», для этого пришлось отделить от себя еще одного двойника, не обнаружил в комнате никаких энергообразований, кроме естественных, но при этом Игорь Сергеевич чувствовал и видел то, что воспринимает его двойник.