Пономарь увидел, да и почувствовал, как парень, словно невзначай потянувшись, раскинул руки и ощутимо задел ногу Дарофеева. После этого, убедившись, что Игорь Сергеевич на месте, а не испарился, Поддубный успокоился и, очередной раз уверившись в том, что гипноз может творить чудеса, отвернулся к окошку машины.
Выехав за кольцевую, Пономарь разошелся.Невозмутимость парня почему-то жутко веселила Дарофеева и следующим номером представления Игорь Сергеевич выбрал левитацию. Теперь он знал, что с помощью "Жалюзи" может поднимать очень большие грузы. "Москвич" же был грузом большим, но не очень.
Не переставая быть невидимкой, целитель вошел в "Жалюзи" и поднял машину над дорогой. Илья сперва не отреагировал, и Пономарь увеличил высоту. Машина полетела сперва над дорогой, потом чуть свернула на обочину.
Дарофеев заглушил мотор, стал видимым и демонстративно отпустил руль. Водители, ехавшие навстречу, невольно притормаживали, увидев необычайное зрелище. Те же, кто ехал сзади, начали отчаянно сигналить, не решаясь обгонять плывущий по воздуху "Москвич".
- Вам это внушение не мешает? - Глумливо поинтересовался журналист. - Или мы все еще в Москве, на "Пушке"?
- Хотите - выйдите, убедитесь. - И Дарофеев, обнаружив впереди по курсу небольшое болотце, заросшее пока еще зеленым камышом, опустил машину прямо в него. Парень смело открыл дверцу, вышел, и по колено провалился в тину пополам с грязью.
- Качественно. - Поразился Илья. - Даже холод почти натуральный...
Это так рассмешило Дарофеева, что он не выдержал и вслух расхохотался.
- Ладно, - сквозь проступившие слезы примирительно сказал Игорь Сергеевич, - поехали дальше.
Илья забрался в салон, а Пономарь поднял автомобиль и переместил его на трассу.
- Смею вас уверить, что ряска на ваших джинсах самая настоящая, а не внушенная. Как и вода в кроссовках...
Журналист волком смотрел на Дарофеева, но тот, игнорируя эти взгляды, вел машину к генеральской даче. Половина дела была почти сделана. Илья не мог отрицать реальности происходящего, а если у него и оставались какие-то сомнения, то Игорь Сергеевич готов был их развеять. Пономарь, в принципе, не любил показывать "чудеса", работая на публику. Это все же был изрядный расход психических сил, которые требовалось преумножать и экономить. Другое дело, "чудить" для работы... Но сейчас как раз был тот случай, когда Поддубный мог помочь целителю и не только в деле его реабилитации. Как-то так случилось, что среди дарофеевских пациентов журналистов почти не было, а если и были, то такие, которые разъезжали по заграницам, делали оттуда репортажи и застать их в Москве, когда они были необходимы, не представлялось возможным.
Роза-Света радушно встретила газетчика. Попыталась угостить его чаем, но Игорь Сергеевич отложил принятие пищи физической на потом. Присев напротив журналиста, который вынужден был снять джинсы, кроссовки и носки и сидел теперь в махровом халате генерала, утопая в нем по уш и, Дарофеев спросил:
- Вам как, теперь представить документы, или поверите мне на слово?
- Давайте и так и так... - уже более миролюбиво ответил Илья.
- Хорошо... У вас диктофон с собой?
- Всегда.
- Тогда - включайте...
Целитель потратил не меньше часа, рассказывая об истории своей парапсихологической деятельности. Он понимал, что даже если материал и выйдет, его речь сократят, выбрав оттуда то, что покажется интересным, и поэтому Пономарь заливался соловьем, пытаясь при этом придерживаться правды.
Когда обе стороны кассеты были записаны, Игорь Сергеевич предупредил журналиста:
- Знаете, о нашем приключении по пути сюда - лучше не упоминать...
- Да что вы... - усмехнулся Поддубный, - мне же тогда никто не поверит...
Отношение Ильи к целителю, незаметно для самого корреспондента, превратилось в неявную, но симпатию. Джинсы были уже вычищены и просушены, и теперь Илья сидел на просторной, обитой лакированной вагонкой кухне и поглощал кофе из генеральских запасов. В этот момент Игорь Сергеевич решил, что наступил момент для раскрытия некоторых карт.
- Скажите, Илья, - осторожно начал Дарофеев, - а нет ли у вас знакомых на телевидении?
- Есть. - Журналист в это время пытался прожевать кусок каменного пряника и слово прозвучало, хотя и не внятно, но вполне разборчиво.
- Мне срочно необходимо десять минут. На любом канале.
- Так сходили бы к третьеглазнику Кононову, он бы помог по старой памяти...
- Дело не так просто. То, что я хочу рассказать - могут в секунду снять с эфира. Очень это опасная вещь...
- Опасная? - Насторожился парень. - А в чем дело?
2.
После отъезда журналиста, которому Игорь Сергеевич рассказал о попытке захвата власти в стране хумским гением, к целителю подошла Роза-Света. Обняла одной рукой, прижалась. Дарофеев поцеловал ее и хотел было идти медитировать, но девушка, вытащив из-за спины руку, показала зажатые в ней несколько газет. Оказалось, что пока Пономаря не было, она сходила за хлебом и по пути случайно увидела лоток с прессой.
В каждом из изданий были материалы, посвященные Дарофееву. Теперь Игорь Сергеевич узнал, что он, оказывается, пойман с поличным на махинациях с золотом и драгоценными камнями и теперь находится в Бутырской тюрьме. В другой статье на полном серьезе заявлялось, что народный целитель Дарофеев содержал гарем из наиболее привлекательных пациенток, и был в этом полностью изобличен. В третьей, со ссылкой на надежные источники, говорилось, что Дарофеев в нетрезвом виде завалился в храм Христа Спасителя, сорвал богослужение, завладел кадилом, которым запустил в прихожан, и, взобравшись на алтарь, призвал снести это богохульное сооружение и возродить на освободившемся месте бассейн. Там же, на месте, Дарофеев был отлучен от Церкви и предан анафеме.
Игорь Сергеевич не знал, плакать или смеяться.
Нелепости громоздились одна на другую, но все это ведь читали сотни тысяч! И среди них наверняка были и его, Пономаря, пациенты. Что же они подумают?!..
Но каковы бы не были новости, медитация являлась более важным делом, нежели растрата энергии в сокрушениях о вранье журналистской братии.
Настроившись на восприятие тонкого мира и отделив своего астрального двойника от плотного тела, целитель отправился в Хумск. Внимание его привлек странный энергетический всплеск возле НИИЭБа.
Подлетев к институту, Игорь Сергеевич обнаружил, что там во всю идет подготовка к осаде. Боевики Корня не стали рисковать и штурмовать проходную, а соорудили настоящие баррикады и расположились за ними, изредка постреливая. И тут Пономарь заметил слабый всплеск энергетической работы в здании стационара. Немедленно над головами боевиков возникли подавляющие волю программы. Они спокойно присасывались к энергетическим телам боевиков и те, опустив оружие, стали выходить из-за укрытий. Теперь осталось выяснить, подчинятся ли эти люди телепатическому приказу Дарофеева. Но до проверки оставалось, по расчетам Пономаря, чуть больше суток.
Целитель, не мешкая, переместился к месту, откуда шло программирование. Но обнаружил там лишь самого молодого из пациентов, четырнадцатилетнего немого мальчика, о котором ему рассказывала Роза-Света.
Посмотрев, что творилось тут минуту назад, Дарофеев увидел странную вещь. Из ниоткуда появился информационно-силовой луч, который проник в голову пацана и вышел из нее трансформировавшись в полтора десятка программ. Игорь Сергеевич мысленно вздохнул. Опять промашка. Как видно, ГУЛ использует парнишку в качестве транслятора. Программирование для этого процесса было не нужно... Покинув Хумск в разочаровании, Дарофеев почти автоматически занялся очисткой Москвы от запрограммированных. Пономаря не оставляло впечатление, что только что в Хумске он чего-то недоглядел. Не обратил внимания на какую-то мелочь, которая помогла бы, наконец, идентифицировать ГУЛа.
Вскоре целитель утомился однообразием работы по бесконечному снятию старых и напяливанию новых программ. Вернувшись в тело, Игорь Сергеевич несколько минут в упор разглядывал смотрящую на него Розу-Свету. Она не выдержала гляделок, отвела глаза.
- А давай, я с тобой позанимаюсь?.. - Предложил Дарофеев. Девушка одарила его широкой улыбкой: