Он, прищурившись, посмотрел на встающее над горизонтом солнце, на редкие облака, то здесь, то там ползущие по небосклону и, переведя свой взгляд на задумчиво стоящего Федора, перекрестился.
— Упокой, господи, грешную душу барина! Потом, решительно махнув рукой, трижды плюнул через плечо. Смутившись этого своего действа, он потупил взгляд и тихо буркнул: — Шоб не сглазить.
Федор согласно кивнул и, перекрестившись, громко и прилежно сплюнул. Постояв немного, они, не сговариваясь, пошли дальше, огибая по правой стороне раскинувшуюся впереди топь. Наконец, болото, согретое лучами вставшего над горизонтом солнышка, начало оживать. То здесь, то там подавали свой голос "оттаявшие" после холодной ночи лягухи. Комар, поднявшись из осоки, запел над ухом свою заунывную песню. Стая уток, рассекая воздух, пронеслась над идущими и, набирая высоту, унеслась в только одним им ведомые места. Серая выпь, отяжелевшая от съеденных на завтрак больших зелёных лягушек, забунела на всю округу, воспевая радости болотной жизни.
Немного отошедшие от утреннего холода путники медленно обошли топь и теперь двигались по болоту в направлении кургана. Они уже отошли от неё на приличное расстояние, когда Федор, оглянувшись, заметил нечто странное: буквально в нескольких метрах левее от того места, где они потеряли след оборотня, вспыхнула и погасла золотистая искра. Федор остановился и сделал шаг назад. Тонкий лучик золотистого цвета ударил прямо в глаза, но он был такой тонкий, что почти не слепил.
— Ей, Лексей, глядь сюда! — всё еще глядя на льющийся из болота свет, окликнул он Сычкаря. Тот обернулся и, ничего не видя, оторопело уставился на застывшего в напряжённой позе Фёдора.
— Ну…
— Не видишь? — оторвав взгляд и повернувшись к ни чего не понимающему спутнику, Федор указал рукой на блестящую точку. Сычкарь ни- чего не ответил и лишь недоуменно пожал плечами.
— Подь ко мне! — Федор отступил чуть в сторону, уступая своё место Алексею.
— Ну и? — прищурив глаза от блеснувшего в них луча, Сычкарь уверенно махнул рукой. — Пустое, роса как роса. Солнышко осветило, вот она и блестит!
— Нет, Лексей! — Федор отрицательно покачал головой. — Не роса это! Сам не знаю что, но чует моё сердце, что не роса! Надо глянуть!
Сычкарь недовольно крякнул, но спорить не стал и, с громким вздохом обойдя всё ещё стоящего Фёдора, пошёл вперёд, уверенно ступая по уже единожды пройденному пути. Возле чёрного пятна, около которого они потеряли след оборотня, он остановился и пошёл влево, уже осторожно прощупывая впереди себя путь. Он хорошо запомнил место, из которого бил лучик света. И вот сейчас он стоял над ним и ничего не видел, кроме однообразной серо- зелёной ряски, плавающей по всей поверхности топи. Он посмотрел в сторону плетущегося позади Фёдора и, довольно улыбнувшись, буркнул: — А шо я говорил?
Федор, ничего не отвечая, подошёл к нему и, вытянув вперёд руку, тихо произнёс: — Дай шест!
Сычкарь пожал плечами, отдал ослежину и, взяв в свои руки тяжёлую фузею Федора, небрежно закинул её за плечо. Фёдор тем временем подошёл к самому краю топи и, вытянув впёрёд руки, провёл шестом по поверхности. Глухой удар, раздавшийся почти сразу, заставил обоих вздрогнуть. Конец шеста сгрёб ряску и под ней враз помутившимся взорам мужиков предстал сверкающий на солнце золотой крест, закреплённый на крышке погруженного в воду гроба. — Батющки светы! — только и вымолвил Сычкарь и, забыв про висевшее на плече ружье, принялся неиство креститься. Федор, опешив от неожиданности не меньше, чем Сычкарь, всё же не потерял присутствия духа и, перехватив шест, поднял его перед собой наподобие копья. Он так и стоял всё время, пока Сычкарь оправлялся и приходил в себя. Наконец, тот шумно вздохнул и, смущёно засопев, снял с плеча позабытую фузею.
— На, — сказал он, протягивая её Фёдору. — Мне как- то с колом сподручней.
Кое-как подтянув гроб к краю трясины, они выволокли его на относительно сухое место и, дрожа от волнения, осмотрели крышку. Гвоздей не было, она крепилась к нижней части гроба узорчатыми петлями наподобие дверных. Федор и Алексей переглянулись. Обыкновенному покойнику дверь в гробу была не нужна… Ещё раз перекрестившись, мужики тяжело вздохнули и встали возле гроба: Федор- с приложенной к плечу фузеей возле ног, Алексей — с крепко сжатым в руках шестом ближе к изголовью справа.
— Давай! — скомандовал Федор. Алексей поддел острым концом шеста край крышки и, напрягшись, поднял её вверх. Петли взвизгнули, и тяжелая крышка, громко хлопнув, отвалила в сторону. Сычкарь отпрыгнул в сторону и, ещё не приземлившись, посмотрел через плечо назад в глубину гроба. В гробу никого не было.