Штаны покрывала какая-то пыль, и вообще они были чем-то знакомы, хоть и велики — пришлось сильно подвернуть штанины. И футболка с надписью Seks Pistols…
— Это же одежда… того… вампира.
— Ага, — отозвался мужичок, копаясь в обшарпанной дерматиновой сумке. — Великовата, но не бабскую же тебе давать?
— Вы его… убили?
— Нет, водки с ним выпил, а потом с пьяного штаны снял, — из сумки на свет появился пузырёк с бесцветной жидкостью.
— Ты бы видел, Ярик! — восхищение в мамином голосе почему-то показалось Ярику непристойным. — Раз — и все! Куча праха! С одного удара, не то что… некоторые.
Ярослав с отвращением растянул футболку и увидел в груди дыру.
— Ничего, по тёмному времени не разглядит никто, одевайся быстрее.
Ярик последовал совету, а незваный спаситель между тем присел на корточки возле Аси и перерезал ей горло двумя ударами. Горло Аси зашипело, как сифон.
— Вы что! — вырвалось у Ярика.
— Спокуха, жить будет, — невозмутимо проговорил мужичок. — Я ей только связки перерезал, чтоб не орала.
Он освободил рот девушки, и ту затрясло в сиплых рыданиях.
— Вот теперь, девонька, мы поговорим, — спокойный, даже ласковый голос мужичка почему-то пугал Ярика даже сильней, чем вопли избивавших его вампиров. На Асю мужичок глядел не зло, даже с каким-то состраданием, но Ярик не сомневался — убьёт. Но не сразу. Но убьёт.
— Где вторая днёвка? — спросил мужичок.
— Не знаю, — просипела вампирка.
— Не верю, — мужичок раскупорил бутылку и капнул несколько раз в вырез Асиной блузы. Девушка зашлась в шипении, выгибаясь от боли.
— Не надо! — вырвалось у Ярика.
— Почему? — неизвестный спаситель даже головы не повернул. — Ты её раньше знал?
— Да!
— Ну так теперь забудь. Она не человек уже. Нежить. Где вторая днёвка, красавица?
— Не зна-а-а-аю! — Ася кричала бы, если бы могла. Кожа на её груди пузырилась и дымилась.
— Но вы-то человек! — Ярик кое-как доковылял до него и перехватил его руку с пузырьком. Неловко перехватил: жидкость на пальцы плеснула. Он ждал боли, думал, что там кислота — но жидкость была… просто мокрой.
Мужичок отмахнулся от него, легонько двинув плечом.
— Ты, гуманист, — процедил он сквозь зубы. — Запомни: не найду вторую днёвку — погибнет ещё одна такая же девочка. И ещё одна. И ещё. Ничем не хуже этой! Я должен спасать тех, кого спасти ещё можно. А для этого приходится жертвовать теми, кого спасти уже нельзя. Я понятно говорю?
— Понятно, — Ярик снова попытался удержать его руку. — Слушайте, правда не надо. Я, когда тут… висел… я слышал, что они говорили. Вторая днёвка на Калмановке, на элеваторе заброшенном.
Мужичок смерил Ярика взглядом, повернул лицо к Асе.
— Он правду говорит?
Девушка лихорадочно закивала. Потом так и вцепилась глазами в Ярика.
— Спаси меня, Славка… — прошептала она. — Спаси!
— Поздно, — мужичок сделал быстрое движение рукой — и в грудь Аси вошел кол. Она даже охнуть не успела — рассыпалась.
Ярику почему-то вспомнилось какое-то кино про войну, где человек рассказывал про свою сожженную семью: «Дотронулся, а они рассыпались». Ему было плохо — не просто больно, а везде плохо, как будто весь мир стал этим обшарпанным подвалом с тусклой грязной лампочкой, и ничего хорошего в нем уже не произойдёт.
— Все, зачистили хату, — мужичок встал и огляделся по сторонам, потом подал Ярику руку. — Идти сможешь, боец?
— Куда? — шестерёнки в голове проворачивались с каким-то ржавым скрипом.
— Домой, куда же ещё, — подала голос мама. — Давай, сына, обопрись на Юру, он тебя довезёт. Там совсем немного пройти — и уже машина.
Юра оказался обладателем обшарпанной, но вполне строевой «шестёрки». Ярик забрался на заднее сиденье и скорчился там.
— Вы… кто? — прохрипел он.
— Ну а ты сам как думаешь? Охотник я.
— К… какой?
— Вот такой. На вампиров. Только постарше и поумней некоторых. Ты на кой хрен в подвал сразу сунулся? Надо было зафигачить туда пару бутылок святой воды для начала. Ну а когда на выход поперли бы, гасил бы колом. И всего делов.
Ярослав промолчал. О святой воде он не подумал, так как в Бога не верил и считал церковные обряды суевериями. Что чеснок — суеверие, мама сама ему рассказала: у вампиров просто нюх очень острый, неприятен им этот запах, и если обожраться чеснока, то вампир тебя по доброй воле не выберет, побрезгует. Но с голодухи — все равно зажмёт нос и будет пить.
Юра тронул машину с места, да так, что у «пассажира» все кости разом завопили в голос.