Выбрать главу

Вообще волчий язык был вещью достаточно сложной, как и волчье общество в целом. И в них прослеживались определённые параллели с человеческими, что давало некий базис, позволяющий ускорить обучение.

Волчий язык имел широчайший спектр нюансов и оттенков, будучи столь же богатым в разнообразии диапазона, тембра и интонаций, как, например, языки людей и летучих мышей. Визг, рычание, вой, скулёж, тявканье, ворчание, лай и прочие издаваемые волком звуки служили инструментами для передачи очень сложных сообщений. К примеру, волк мог сообщить своим сородичам о местонахождении конкретно взятого животного в конкретно взятом месте. Способный учуять другое существо даже за несколько километров, волк по-разному сообщал о встрече человека, лося или кого-нибудь другого. Услышав сообщение от одного волка, - другой передавал его по цепочке, начав завывание с предельно низких нот и заканчивая его на предельно высоких.

Пение волчьего хора по сути являлось целым искусством, которому обучались на протяжении целой жизни. Оно имело немало нюансов и вместе с тем преследовало сразу несколько целей. Пение начиналось с протяжного воя вожака, заканчивавшего свой пролог на предельно высокой ноте. Дальше, в соответствии с иерархическим принципом, к пению постепенно подключались и остальные. При этом голоса вожака, матёрого волка, молодняка, самок и детёнышей разительно отличались. Участие в хоровом пении не только способствовало сплочению стаи, позволяя всем, включая недавно прибившихся одиночек, ощутить себя частью чего-то единого и большого, но являлось способом общения и поддержания отношений между разными стаями, обитавшими в одном лесу, а также помогало обнаружить раненых и отбившихся товарищей или пригласить в стаю тех, у кого ещё не было своей. И групповое пение, как правило, оканчивалось визгливым лаем, означавшим конец сообщения. А что до луны - она просто являлась показателем заранее оговоренного часа для обмена сведениями, творческого самовыражения и укрепления племенного единения.

Порой среди людей, проводивших большую часть жизни бок о бок с волками, встречались и такие, кто умел понимать и расшифровывать смысл волчьих посланий, но такие люди были редкостью, и из них получались самые лучшие охотники на волков.

Как правило, стая, не считая маленьких волчат (которые рождались в огромном количестве, но, несмотря на внимательную заботу со стороны всех членов стаи, в массе вскоре же и погибали, не доживая до полового созревания), насчитывала не более двенадцати взрослых особей. Это, в первую очередь, была лидирующая пара (состоящая из доминирующего самца и доминирующей самки, руководивших всей жизнью стаи), после которой уже шли их взрослые родственники, матёрые пары, волки и волчицы, не имеющие пар, пришлые и молодняк, перенимающий опыт у старших.

Гон у волков случался лишь раз в году, и вне течки самка не допускала самца до сношений, однако подготовка к такому значимому событию велась заблаговременно. Волки и волчицы, уже имеющие пары, ревностно оберегали свою вторую половинку от интереса посторонних. Те же, кто не имел пары, могли устраивать настоящую грызню, порой завершавшуюся смертельным исходом. Но, на самом деле, так бывало далеко не всегда. Инстинкт толкал волков искать пару вне стаи, где они родились и выросли, поэтому звери одного помёта, как правило, не спаривались между собой.

Моногамные по натуре, волк и волчица, уже образовавшие пару, продолжали жить как пара на протяжении всей жизни, если только один из них не погибал. Образуя пару, они ухаживали друг за другом, держались вместе, лизались и тёрлись. Самец оставлял свою пометку поверх пометок своей самки, тем самым давая понять всем и каждому, что они - муж и жена. Для выведения детей, которые воспитывались всей стаей как свои, волки иногда занимали пещеры, чужие берлоги или кустарники, но к малым волчатам приближались обычно самки - самцы не лезли в логово.

Обладающие развитым стратегическим и тактическим мышлением, способные строить далеко идущие планы, координировать совместные действия и моментально реагировать на изменившиеся обстоятельства, руководя действиями по ходу дела, волки умели организовывать грандиозные засады. Случалось так, что часть волков оставалась в укрытии, в то время как остальные загоняли добычу в их сторону. Командой к началу атаки всегда служил низкий рёв вожака...

...За окном прозвучал раскат грома, и вскоре ливень не заставил себя ждать. То и дело косясь на фотографию Хемингуэя, оборотень доел остатки «Говядины тушёной» с большого охотничьего ножа, имевшего рукоятку из оленьего рога, после чего облизал банку. Он хотел уже было взяться за новую, но внезапно остановился, увидев лежавшую в стороне стопку пластинок. Оставив нож на столе, незваный гость подошёл поближе и взял одну из пластинок в руки. «Вольфганг Амадей Моцарт. Избранное» гласила надпись на пластинке с изображением человека с необычно уложенной шерстью на голове.