Один из альвских трактатов, посвященных встрече единорога
Севэриан поднял голову, увидев блеск белой гривы.
Посреди обеденного зала гарцевала лошадка. Он узнал ее сразу. Та самая, Иней, которая чуть не угробила его об дерево и которую, как он считал, давно потерял во дворце Асфиладелии. Сорок пять золотых и уздечка. Клыки, умный взгляд и невероятная для лошади кровожадность. Она звонко стучала копытами и грациозно вставала на дыбы, охваченная бесшабашным весельем.
Альв стоял перед ней бледный и помертвевший, непослушными губами шепча на иолэре. — Единорог. Они еще остались. Не может быть. Единорог.
А потом упал на колени. Ослепительно белая, снежная лошадка, изящная, хрупкая, словно сотворенная из хрусталя статуэтка, подошла ближе. Посмотрела светлым, смешливым взглядом в глаза Риэйена и фыркнула. Йин.
***
— Ну вот. Так и знал, что самое интересное пропущу! — Ллисх вер Нарран стоял в дверях, разглядывая погром в желтой гостиной. Комната была не самой его любимой, и слава богам. — А я не ошибся. Я никогда не ошибаюсь. — Самодовольно заметил он.
Белоснежная лошадка неизвестной породы слегка оторопело смотрела на застывшего перед ней альва, понемногу от него пятясь. Второй гость обратно не превратился, но и увиденного Ллисху было вполне достаточно.
Полуорк вдоволь понаслаждался пикантной картиной, а потом все-таки поднял за локоть застывшего на коленях старину Ри. Ох уж эти альвийские культы. Сплошные суеверия. До сих пор ищут своего потерянного единорога.
— Жаль тебя огорчать, Риэйен, но это эркаст. Ты как обычно ошибся с магическим определением. Хотя в этот раз и ненамного. Что удивительно.
Ллисху вер Наррану было весело. Но к сожалению, Риэйен застыл в ступоре, а значит, говорить ему что-то сейчас, лишь попросту тратить время. Не оценит. Хотя в такой компании альв к нему еще не заявлялся. Полуорк представил бесчисленное множество раз, когда он об этом еще напомнит спесивому альву и довольно зажмурился.
Он подошел ближе и потрепал эркаста по шелковой, слепяще белой гриве. Остаточное от превращения, чистое, как слеза, волшебство слегка обожгло ему пальцы. Вер Нарран улыбнулся. Потрясающе.
— Детка, не пора ли превратиться обратно? Пошли, старина Ри, и ты тоже. — он кивнул молчаливо взирающему на происходящее Коту. — Превращение это обычно… очень интимное действие.
Эркаст мелодично, просительно заржал и топнул копытом по полу, где валялись клочья разодранной изменением одежды.
— Думаю, детка, мы тебе что-нибудь подберем. — сообразил полуорк.
Маг, насвистывая, выпроводил обоих из комнаты, жалея, что не сможет понаблюдать за изменением пропорций тела и самих потоков анэ. Но некоторые вещи, пожалуй, лучше не видеть.
Он вызвал слугу, отдав соответствующее приказание, и устроился в мягком кресле, с наслаждением потягивая принесенный чай. С далеких и загадочных Островов. В изысканном и тонком фарфоре, как яичная скорлупа. И то и другое обошлось ему недешево, но Ллисх вер Нарран истово обожал свое богатство и любил делать себе небольшие подарки. Полуорк родился в пропахших рыбой и дрянным самогоном гнилых доках Феана, и поэтому мог оценить прелести богатой жизни, как никто другой.
Наконец из-за двери появилась белобрысая девчушка. Как и у него когда-то — ни воспитания, ни образования. Но потенциал…
— Сев, ты это… — осторожно поинтересовалась она. — Обиделся?
— Да нет. — Размеренным, каким-то безэмоциональным голосом ответил Кот. — Меня больше не мучает любопытство, что ты делала у Асфиладелии. Теперь все ясно. И странно, что я, такой идиот, не догадался раньше.
— Да и об то дерево… я не хотела тебя бить. Честно, Сев. Я споткнулась.
А малышка мне нравится, отметил про себя маг.
— Конечно, Йин. А скажи-ка, Иней… разреши мои сомнения. — все также глухо и холодно продолжил он. — Вы ведь с напарником зарабатываете, находите несчастных простофиль, а потом продаете им лошадку редкой породы…
— Гмм… так ты… обиделся?
— Нет. С чего же? Ничего личного.
— Ну я… но мы же тогда не были знакомы…
Он вздохнул. — Хотя чего еще можно было от тебя ожидать?
Ллисх вер Нарран оглядел всех с улыбкой. Белобрысую девчушку, которая просто утонула в платье Вероники. Кота-переростка. Все еще пребывающего в ступоре альва. — Впервые мне довелось побывать в столь… разномастной компании. Как насчет пойти наконец позавтракать? Не знаю, как вы, а я что-то проголодался.