Дед поднял руки и очень красноречиво показал, как медведю разрывают пасть.
— А медведь то этот не простой был, людоед. Многих людей в нашей деревне загубил. Вот такущий медведь, — дед где-то высоко в воздухе показал рост медведя.
— Голова во, — дед развел руки в стороны.
— А клыки… — дед в очередной раз преувеличил длину клыков.
Однако его слова произвели впечатление и собравшиеся силой взять Василину мужики приостановились.
— Дед Поль, ты откуда здесь? — Вильд узнал говорившего.
— Откуда? Все оттуда. — Дед Поль мотнул головой вверх.
— Поверьте мужики, я не вру. Вы что думаете, эту девку для вас привели? Вы до этого хоть раз помните, чтобы сюда девку приводили? Вот и я про то. Не приводили. А почему? А потому что девица для него. Осьминог ее ему отдал. Вы сами слышали, что он с самим осьминогом говорил. И живым вернулся. Да чего я говорю, у вас самих что глаз нет. Вы на него посмотрите. Неужели не видите, что он с такими как вы сделает — порвет на куски, как медведя, про которого я вам говорил. Кто проверить хочет, так я в сторонку отойду и не говорите, что я не предупреждал. Поверьте мне, я не лгу.
Дед Поль демонстративно отошел в сторону. А желающих подраться после его слов сильно поубавилось. Остались стоять трое мужиков, из тех, что самый первый раз тоже собирались драться, но и они немного постояв отошли в сторону.
— Сама ко мне придешь, а не придешь, так пеняй на себя, — зло бросил в сторону Василины мужик с синяком под глазом, которого у того при их первой с Вильдом встрече точно не было.
Судя по тому, как тот смотрел на Василия, синяк был от его кулака.
— Идемте за мной, — позвал дед Поль и повел между расступившимися мужчинами всех троих вглубь камеры.
Василина шла, придерживая рукой края своей рубахи и стараясь не смотреть по сторонам. Обитатели камеры о чем-то переговаривались шепотом, но агрессии больше пока не проявляли. Из всего рассказа деда Поля самое большое впечатление на них произвели слова про осьминога.
Дед Поль дошел до конца камеры и указал на освободившееся у стены место. Все четверо уселись там. Василина снова влезла между Вильдом и Василием, поджав ноги и прячась от взглядов мужиков то за одного то за другого.
— Я вот рыбу сходил половить. А вы как здесь оказались? — спросил дед Поль.
— В пещере к воде подошли, на что-то наступили. Оно нас обволокло и вот мы здесь.
— Троих сразу? — удивился дед Поль.
— Нет. Василина потом упала. — Ответил Вильд.
— А чего сразу, как нас привели не вышел? — спросил Василий.
— А куда спешить? Я покамесь вас признал. А что рано вышел, чуток позже надо было? — улыбнулся дед Поль, — А ты что взаправду с осьминогом говорил?
— Говорил, а чего ты так удивился?
— Так это же сам осьминог. Он главный здесь. Эх, мне бы с ним поговорить. Я б его так просил, так просил, чтобы на волю отпустил. Да только разве ж он со мной говорить будет. Да и разговор у него короткий — щупальцем своим в миг голову оторвет и рта открыть не поспеешь. Ты лучше скажи, какой он, осьминог этот?
— Большой, здесь до самого верху будет. Щупальца длиннющие. Ты прав, он ими как хлыстнёт того и гляди голову снесет, а то и вообще размажет по полу.
— Откуда знаешь, что осьминог это? Может кто другой? — спросил Василий, внимательно слушавший Вильда, — Осьминог вроде как поменьше будет.
— Он в точности такой как музыканты рассказывали, помнишь, что в замок приходили.
Василий в ответ кивнул.
— А говорил-то что? — не унимался дед Поль.
— А он что говорить умеет? — не поверил Василий.
— Поговаривают что умеет. Только те с кем говорил он, живыми не возвращаются. Так что он говорил? Рассказывай, — дед Поль наклонил голову, показывая, что готов слушать.
— Да ничего интересного не говорил. Драться заставлял.
— А про какой секрет ты до этого говорил? — дед Поль хитро прищурил глаза. — Не бойся я твой секрет не выдам.
— Дед Поль, ну ты и даешь, старый, а слышишь лучше молодого. Нет у меня никакого секрета. Был бы, я бы его сразу осьминогу выложил и давно бы на свободе гулял.
— Нет, так нет. А дрался-то с кем?
— Долго рассказывать.
— А ты расскажи, нам спешить некуда. Кроме разговоров здесь заняться нечем. Одно развлечение было и то у тебя за спиной сейчас прячется.
— Расскажи. — поддержал деда Поля Василий.
Вильд пожал плечами и начал снова рассказывать. В этот раз его рассказ никто не прервал. Окончание поединка с каракатицей она разумеется не помнил. Закончив рассказ Вильд замолчал. Он только сейчас понял, что не смотря на то, что говорил он негромко, его внимательно слушали все в камере.
— Я не отказался бы на это взглянуть. — выдохнул дед Поль.
— Негоже князю на потеху какому-то осьминогу кулаками махать, — пробурчал Василий.
Вильд не обиделся на его слова. Он понимал, что Василий хочет разозлить его, чтобы при встрече с осьминогом Вильд стал чудовищем и убил того. Однако Вильд помнил, как он пообещал себе больше никогда не превращаться в чудовище и ничего не ответил Василию.
Но дед Поль не пропустил это замечание Василия.
— Князь? Ты выходит князь? Вот так на. Не, мне теперь точно отсюда выбраться надо. Кому в деревне расскажу, что Жан положил князя на сеновал спать, никто не поверит.
Вдруг освещение в камере погасло и установилась полная темнота, не видно было вообще ничего.
— Это что за такое? — раздавались возгласы с разных сторон.
— Чего все встревожились? — спросил деда Поля Василий.
— Не было такого раньше. И день и ночь все одно было — всегда светло. А тут темень какая. Наверно спать надо — сделал вывод дед Поль.
— Попить бы, — раздался шепот Василины.
— Попить это можно. Вот, не разлей. Всю не пей, князь наверняка тоже хочет. Кормить, это значит уже утром будут. Если до утра доживем, темень мне эта не по нраву. — произнес дед Поль еле слышно и добавил громче. — Здесь окромя лепешек ничего не бывает.
— А как раньше решали, что спать пора? — спросил Вильд.
— Вот так и решали. Решим, что ночь и спим, а решим, что день и не спим.
— Вильд, ты спи, неизвестно что завтра осьминог придумает. Я пока не хочу. — сказал Василий, всматриваясь в окружающую темноту.
Вообще-то Василий хотел спать, но их уговор один спит, а другой охраняет, не позволял ему это сделать.
— Разбудишь. — Вильд все прекрасно понял, и Василий был прав, ему нужно поспать.
Он растянулся на полу, почти сразу же проваливаясь в сон. Рядом Василина, потом Василий и дед Поль. Прошло какое-то время. Вильд уже почти уснул. Но резко проснулся почувствовав, как к нему прижалась Василина. Он подумал, что может она во сне. Но нет. Она не спала. Василина подтянулась выше. Ее губы искали его.
— Василина, ты что надумала? — Вильд отклонил голову назад.
— Полюби меня. Одну ночь. Я не целовалась до тебя ни с кем. Хочу, чтобы ты это был. А не какой-нибудь осьминог.
— Не к месту ты это Василина надумала.
— Почему?
— Не одни мы. И юна ты очень.
— Спят все. А что юна, так разве ж это преграда?
— Спи ты, — Василий обнял рукой Василину за талию и отодвинул от Вильда, притянув к себе, — Спи, не дергайся, перебудишь всех.
В подтверждение его слов со всех сторон понеслись приглашения Василине:
— Хочешь я тебя поцелую?
— А я приласкаю.
— Меня позови, довольной будешь.
— Не хочу я с вами. Отстаньте вы. — всхлипнула Василина.
Вильд погладил ее по боку.
— Спи.
— Вильд, не про Василину думай, про кривую деревню вспомни или лучше про кота.
— Для чего мужику рядом с девкой кота вспоминать? Это я как-то понять могу, но для чего кривую деревню вспоминать? И что у вас в кривой деревне было такого что ты ему вспомнить советуешь? — раздался шепот деда Поля.