- Диночка, принеси мне воды, нет лучше чаю с лимончиком, а то у меня во рту такое неприятное ощущение. Будь добра, и подушечку захвати мне, пожалуйста. Мне так вдруг прилечь захотелось в тени, запахом роз подышать. Я так утомилась, что – то с утра тошнит. Вчера тоже подташнивало.
Дина бросилась в дом, выполнять просьбу Рыжей, а еще и поделиться новостью на кухне.
Как только Дина умчалась в направлении дома, Карина понеслась к забору и легко преодолела барьер. Даром, что ли тренировалась с покойным Дайером и бабулями. Спокойно перешла улицу на противоположную сторону и неторопливо стала удаляться от места заключения. К сожалению, выяснилось, что это не город, а поселок Черной стаи. Хорошо, что дом расположен на окраине. Ну, да, любовнице же на окраине положено жить, чтоб в центре не мелькала и не нервировала стаю своим непотребным поведением, а у альфы была возможность демонстрировать свою хорошую и безупречную репутацию. Сволочь в облике оборотня. Между прочим, с Дайером до замужества она в одном доме жила. Вышла к речке и решила пройти по ручью, чтоб след не взяли.
Глава 38
Далеко не ушла. Патруль Черной стаи вышел на нее как раз в тот момент, когда она остановила на трассе фуру, готовая уехать куда угодно лишь бы подальше отсюда. Ей бы хотя бы до мобильного телефона добраться. Не дали. Беглянку доставили в дом, где ее ожидал разъяренный альфа.
- Вот, как ты восприняла мое доброе отношение. Не ценишь, значит. По старой проторенной дорожке решила пойти, сразу к дальнобойщикам потянуло? Меня одного мало. Придется вплотную заняться твоим воспитанием. Моя женщина не будет ходить направо или налево, а будет мне верна на весь тот период, который я сожительствую с ней. Запомни это. Ты ничем не отличаешься от предыдущих моих развлечений. То, что ты мне подходящая только подогревает мой интерес, но ничего более. Не возомни о себе. Здесь я – хозяин.
И поволок ее в подвал. Оказывается, в этом миленьком кукольном домике был подвал. Не какой - нибудь, а оборудованный. Со свежим ремонтом. Уж не ее ли дожидались здесь? Вольф хладнокровно привязал ее к лавочке, задрал подол платья, готовя к экзекуции. Это Карина сразу поняла. Опыт уже был.
- Вольф, остановись. Я все объясню. Ты совершаешь ошибку и пожалеешь об этом, а я уже никогда не прощу.
- Молчи, прими наказание. Ты - это заслужила. Престань трещать.
Вольф сунул кляп в рот Рыжей, так как боялся, что смалодушничает, слыша ее крики.
- Я простил тебе прошлое и всех клиентов, но не намерен терпеть твои нынешние похождения с другими мужчинами. Уже предупреждал об этом. Я словами не раскидываюсь. Как ты быстро нашла того, с кем мне была готова изменить. С первым встречным. Смотрю, а ты у нас непривередлива к клиентам. На любого согласная и за любую цену, даже за проезд. Я был лучшего мнения о тебе, а ты у нас, оказывается, дешевка. Представить не могу, как дешевы были твои услуги на прежней работе, раз ты до такого докатилась. В бараке на конвейер, что ли работала? Не хочу даже знать, до какой степени ты опустилась! А я тебе отельную комнату, обслуживающий персонал, драгоценности, цветы и все условия для счастья.
К тому же, ты попыталась сбежать, обманув добрую и наивную Дину.
Снял ремень с брюк и нанес первый удар по мягкому месту, затем второй, третий, четвертый, очередной, пытаясь выбить всю дурь из этой рыжей стервы, не обращая внимания на трепыхание жертвы и ее короткие стоны. Бил до тех пор, пока не заметил, что нежная кожа Рыжей стала бордово – синюшного цвета, а кое-где она лопнула, образуя раны, и проступила кровь.
- Вот видишь, до чего ты довела нас своим поведением, а раньше все так было хорошо. Могли ведь только любовью заниматься, а тебе, оказалось, одной моей любви мало. Тебя, как собаку, исхлестать ремнем надо, чтоб неповадно было бегать по чужим мужикам. У тебя уже есть я, а я привык быть единственным у своих подстилок. Уясни это, наконец-то.
Надел ремень, снял кляп. В шкафчике взял заранее приготовленную мазь. Тщательно нанес ее на всю поверхность израненной кожи Рыжей. Даже прикосновение заживляющей мази приносило нестерпимые страдания Рыжей, рот которой был в крови от того, что прикусила язык от боли.
- А тебе впредь наукой будет, что женщина должна быть верной своему мужчине. Я не потерплю блуд в своем доме. Понимаю, что тебе будет тяжело в начале. Ты у нас к разнообразию привыкла, к череде мужчин и клиентов, но прошлые вредные привычки должна забыть навсегда в новой жизни. Я даю тебе возможность очиститься от прошлых грехов и начать жизнь заново. Не хочешь добровольно, значит заставлю. Я помогу тебе в этом. В следующий раз просто так не отделаешься обычными ударами ремня. Это я сейчас мягким был. Для первого раза, чтоб знала, что тебя ожидает в наказание за измены.
Рыжая молчала. Впрочем, Вольфу не требовался ответ. Взял ее на руки и отнес в большую клетку в центре комнаты, которую Карина сразу и не заметила. Аккуратно уложил ее на лежанку животом вниз и прикрыл легким одеяльцем.
- Я не зверь, но ты вынуждаешь прибегать к крайним мерам. Хорошее отношение тебя не устраивает, так пусть будет, как ты любишь. Жестко и больно. Видимо, ты к этому приучена.
Закрыл клетку и вышел. Как хорошо, что заткнулся и исчез. Видеть его больше не могу – подумала Карина.
Слезы, ранее сдерживаемые ею, потекли рекой. Всхлипывать боялась, так как была уверена, что в комнате есть камеры. Жесткие удары Вольфа не походили на шуточные Дайера. Учитывая, что в начале знакомства с будущим мужем, наказания от Дикого принимала под магическим воздействием, особо не чувствуя боли, сейчас же Карина остро реагировала на причиненную ей боль и унижения. Удары Дикий носил легкие с поцелуями, превращая их в страстную игру. Всего несколько. Вольф же, сильно нанося удары, забыл, что перед ним хрупкая женщина. Самое ужасное, что все время обвиняет ее в каких-то выдуманных грехах, что б чувствовать себя ее спасителем. Мразь. Никогда не прощу. Дай только оклематься и выйти с подвала. В клетку поместил, уж не она ли та самая, в которой усыпили ее волчицу. Бедняжка. Видела бы она этого зверя, точно не пожалела бы его.
Даже легкое шевеление причиняло Карине острую боль. Мягкое место жгло бесконечно. Уставшая Карина забылась тяжелым сном. Снились плачущие детки.
Разбудил ее лязг и скрежет открываемого замка. Карина сделала вид, что спит. Вольф, а это был он, молча, приподнял легкое одеяло и намазал лекарственное средство. Типа, он заботливый. Знаем его заботу, почувствовала уже на своей шкуре. Спасибо. Больше не надо. На приставном столике оказался легкий обед, но душа Карины уже была сыта по горло наказанием от Вольфа. Аппетита абсолютно не было. Лежала, не шевелясь. Казалось, что все желания и потребности покинули тело Карины. Между прочим, санитарной зоны в клетке не было, не предусмотрено. Значит, если приспичит, орать надо, горло надрывать и слезно просить. Вот еще. Лучше лишний раз не поем и не попью. Вольф так же, молча, приходил несколько раз в день, чтоб втереть мазь, принести еду и, наконец – то догадался, сводить в туалет. Какое унижение! Одна еда сменяла другую, так же нетронутую Кариной. Вольф уже забеспокоился и решил смягчить участь узницы. Перенес ее лежанку из клетки в другую часть этой же комнаты. Вот и долгожданная санитарная зона, даже маленький душ есть, посещай, когда хочу. Игра в молчанку с Вольфом продолжалась. Карина давно потеряла счет дням, проведенным в подвале. Раны давно зажили, не оставив шрамов, благодаря чудесной мази. Синяки прошли и шишки рассосались, а Карина Вольфа так и не простила. Он собственно и не нуждался в ее прощении, так как был уверен в своей правоте. Вольф повадился приходить к ней за порцией очередных ночных или утренних утех, но теперь Карине не надо было играть в покорную дурочку, и она сопротивлялась, как могла, по настроению, а оно у нее теперь разное было. Так можно было и с ума сойти. Потом она поняла, зачем он держит ее в подвале! Сломать хочет. Сразу легче стало. Я не сломаюсь. Ну, ничего, Карина умеет ждать. Она еще выйдет на свободу.