Сегодня погода была отличная, вечер чудесный, назавтра воскресенье и занятий нет, уроки не учить.
— Ну ладно, — согласилась я, — пошли искать.
Мы покричали во дворе. Потом в соседнем. Потом в другом соседнем. Заглянули в парк. Вернулись. Обошли все дворы рядом с нашим. Потом расширили, как говорят в детективах, круг поисков. Я уже думала, что нам опять придется идти в парк и осматривать все деревья и кусты.
Но Ричард Фаренгейт отозвался из-за каменного забора на краю нашего микрорайона. Этим забором в старые времена огородили большой участок земли возле реки. Что произошло с хозяином, и почему он ничего на участке не построил, никто не знает. Так вот, внутри забора выросла целая роща из больших ясеней, а Ричард Фаренгейт выглядывал из большого гнезда почти на верхушке дерева. Когда мы перебрались через забор, Гена погрозил коту кулаком, кот ещё раз мяукнул в ответ, и Гена полез его выручать.
Из-за таких поисков он натренировался лазить по любым деревьям вверх и вниз, как обезьяна. Но в этот раз застрял возле кота надолго. Уже начинало темнеть, а я только и видела пушистый хвост с одного края гнезда и Генкины кроссовки с другого.
Я уже решила покричать им, но тут оба спустились: Гена по дереву, а Ричард Фаренгейт на его плечах. Кот спрыгнул на землю и начал копать ямку для своих неотложных надобностей. А Гена стал вытаскивать из карманов и подавать мне какие-то небольшие предметы.
— Ого, что это? — удивилась я.
— Вещички с дерева. Гнездо, наверное, сорочье и старое. Она в него тащила всё подряд. И в самом гнезде, и между ветками столько всего понапихано! Сплошная дрянь: заколки какие-то поломанные, ржавые кольца, облезлые серёжки, нитки, фольга, коробки от сигарет, несколько монет. Я взял только монетки и вот ещё. Это тебе!
Он протянул на ладони золотую цепочку с подвеской в виде птичьей головы. Птица была — не то орёл, не то сокол, что-то хищное. Из светлого металла, но не из серебра, потому что не потемнела, пока лежала в гнезде. И был у неё зелёный глазок, маленький, но очень блестящий.
— Наверное, настоящий драгоценный камень, — сказала я, рассматривая подарок.
— Наверное, — согласился Гена.
— А что я скажу об этом дома?
— Правду. Кто не верит — пусть лезет на дерево и смотрит в гнезде. Там ещё много чего осталось.
Было уже темно, когда мы возвратились в наш двор. Гена нёс кота, а я сжимала в кулаке цепочку с подвеской. И, конечно же, нам навстречу попались наши местные полудурки под командой Макса. Из него такой же Макс, как из меня — Леонарда из телесериала о мексиканской жизни. Его имя — Георгий, Жора, Гоша, но зовите его, видите ли, Макс.
— Ах, Анфисонька-кисонька! — завыл он ещё противнее Ричарда Фаренгейта. — С Лягушкой Тортиллой кота выгуливаешь?
Я заметила, что Гена стал закипать, и потащила его за собой. Если связываться с каждым стадом дураков, то не хватит сил на важные дела. Пусть воют и ржут вслед. Я слышала где-то поговорку: собаки гавкают, а караван идёт! Так Гене и сказала. И еще посоветовала накрепко запереть кота. Уже темно, а бинокля ночного видения у меня нет.
Когда я вернулась домой, все смотрели телевизор. Мама, не отрываясь от экрана, задала несколько вопросов. Что? Где? Когда? Только баллы за ответы не выставляла. Я рассказала о поисках Ричарда Фаренгейта и сорочьем гнезде. Удивительно, но все — папа, мама и бабушка оторвались от телевизора, включили свет и стали рассматривать драгоценную находку.
— Похоже на платину с изумрудом, — решила бабушка. — Это дорогая вещь. Видите, как камень сверкает? Хорошая огранка.
Бабушкин дядя был ювелиром и мечтал её, свою племянницу, тоже сделать ювелиром. Поэтому она в таких вещах разбирается, хотя ювелиром не стала. Она влюбилась в дедушку, вышла за него замуж и поехала за ним в далёкий военный гарнизон.
— Не вздумай носить каждый день! — сказала мне мама. — Вдруг пропадёт?
Потом они выключили свет и опять уткнулись в телевизор. Только мама пробормотала, что мой ужин в кухне на столе. И я вышла из комнаты, по пути надевая цепочку на шею. В полутёмном коридоре посмотрела в зеркало. Хищный зелёный глазок светился у меня на груди. Мне стало интересно, я вошла в ванную, не включая свет, и закрыла за собой дверь. Но зелёный камешек-глаз продолжал сверкать! Хорошая огранка?
Поужинав, я уловила момент телерекламы и спросила бабушку:
— А в темноте драгоценный камень может светиться?
— Конечно, может. Ведь в любой тьме всегда есть хоть немного света, — ответила бабушка.
К сожалению, в этот раз она ошибалась. Не насчёт свечения драгоценных камней, нет. Но это был… ох, что это было!