Я оставила его в прихожей и проверила все возможные кошачьи выходы из нашей квартиры на волю: форточки и балконную дверь. Впущенный в комнаты Ричард Фаренгейт обошёл их все, присматриваясь к окнам, но без особой надежды. Он уже бывал у нас и знал мою осторожность. Поэтому вернулся ко мне и пронзительно-выразительно уставился в упор зелеными глазами.
— Не строй из себя индейца Джо или демона, — строго сказала я. — Ничего не получится. — Кто читал «Приключения Тома Сойера» Марка Твена, тот знает, что индеец Джо — жутко опасный человек, и толстенький пушистый кот его изобразить не смог бы. Но он не поддавался и продолжал сверлить меня взглядом.
Чтобы он не задирал нос, я достала из шкафа орлиное перо и скотчем прилепила коту за ухом. Мы с папой выпросили несколько таких перьев у человека, который в зоопарке прибирал клетки с хищными птицами. Ричард Фаренгейт тряхнул головой и в отместку попытался поточить когти о скатерть. Я рассмеялась. И смеялась до тех пор, пока не заметила, что вместе со скатертью на кота быстро сползает коварная драгоценность.
Похолодев от страха, но ещё машинально хихикая, я кинулась к столу.
Уже зная, что поздно.
И сейчас опять произойдет невероятное!
Цепочка наделась Ричарду Фаренгейту точно на шею. И ничего не произошло.
Я шумно выдохнула. Скорее снять её! Нагнулась к коту. Но ему, уже терпевшему перо на голове, цепочка показалась лишней. Он закрутился в моих руках, пытаясь освободиться…
…И в то же мгновение меня в полном смысле этого слова вознесло над полом мощное мохнатое тело. Я сидела на нем верхом. На ком? Гибкую, но мощную шею его обвивала массивная золотая цепь в два пальца толщиной, а затылок был покрыт не мехом, а перьями.
— Кто это? — пробормотала я.
Шея изогнулась, голова повернулась, и на меня уставился злыми глазами большущий орёл. Только вряд ли где-то ещё существовал орёл, во лбу которого красовалась довольная кошачья физиономия. Не бывает орлов с четырьмя большущими кошачьими лапами и с пушистым хвостом. Но так как управлял этим телом Ричард Фаренгейт, то его действия были предсказуемы на год вперёд. Он отвернулся от меня и посмотрел на балконную дверь. Конечно, теперь она казалась ему маленькой и беззащитной.
— Нет! — крикнула я.
Поздно, мы уже неслись к балкону. Я закрыла глаза и уткнулась в меховую спину, чтобы спасти от осколков хотя бы лицо.
И ничего плохого не произошло, а волосы начал трепать ветер. Подняв голову, я ахнула: мы были уже выше крыш.
— Ричард Фаренгейт, — жалобно позвала я. — Домой! Ну, киса!
Но «киса» поднялся ещё выше в ночное небо и помчался вперёд с беззаботностью и безумием мальчишки, дорвавшегося до штурвала самолёта.
Кому-то это приключение показалось бы замечательным!
По искрящемуся от звёзд и сияющему месяцем небу пролетает большой, чудесный оборотень с кошачьим телом, но орлиной головой. И с крыльями, которыми он то и дело мягко взмахивает. А на спине у него сидит прекрасная всадница-амазонка. Она небрежно поглядывает на красоту неба. А также на огни большого города внизу, соревнующиеся с иллюминацией в небе. Ветер треплет роскошные волосы прекрасной всадницы…
В общем, всем всё понятно. В книжках и фильмах такого сколько угодно. Прекрасные героини получают от полётов на волшебных зверюгах массу удовольствия и участвуют в воздушных боях. Они лихо орудуют мечём, копьём и прочими убийственными предметами вплоть до лучевых пистолетов. Я думаю, красотки-всадницы с младенчества общаются с всякими летучими созданиями. И получают ежедневные уроки самого разного военного мастерства. Да, наверное, так и есть.
А теперь представьте себе не какую-то там воительницу, но обыкновенную девчонку, вылетевшую на большущем оборотне-коте-орле из обычного восьмиэтажного крупнопанельного дома! Представили?
«Я сошла с ума», — подумала я.
Потом обиделась на эту мысль. Почему это я должна сходить с ума? Если не сошла с ума после превращений с горжеткой, то мне это больше не грозит.
Зато была другая опасность.
Не знаю, как там в фильмах или книжках, меня же со спины Ричарда Фаренгейта буквально сдувало встречным ветром. Особенно в начале полёта, когда оборотень принялся резвиться и выделывать в воздухе всякие выкрутасы. Я обняла его за шею руками и уткнулась лицом в мех, а ногами так обхватила упитанные бока, что заныли колени. При этом меня ужасно мутило, и к горлу то и дело подкатывал тошнотворный клубок, как в самолёте, когда он попадает в воздушные ямы. А ещё из-за усилий не свалиться я взмокла от пота, но, одновременно, мне становилось всё холоднее и неуютнее.