– Кто вас отделал? Ну? – Хохлома остановился прямо над Ломцом, и тот весь сжался.
– Не знаю, босс, реально не знаю. Какой-то крутой кекс.
– Один?
– Один.
– Один? Троих отделал?
Ломец шмыгнул носом и повесил голову – ему было стыдно.
– А с машиной вашей что случилось?
– Босс, я ж, в натуре, не видел. Этот меня об асфальт приложил, а когда я очухался, вокруг нас уже полиция с мигалками.
– Придурок, толку от тебя! – зло выплюнул Хохлома.
Забинтованный Ломец затрясся от страха и отчаянно попытался изобразить на своей разукрашенной физиономии самое искреннее раскаяние и глубокую преданность. Хотя незнакомым с ним людям их старшак не показался бы даже самую малость опасным, Ломец, уже третий год работающий "начальником охраны" в "Сестрах Хилтон", знал, что Хохлома на многое способен.
– В общем, слушай сюда, – решил Хохлома, нервно приглаживая чёлку левой рукой, – Найдешь мне того, кто вас отделал, и доставишь ко мне. Мне надо знать, кто под нас копает. Даю сутки. Как и где искать – это твоя проблема. А не найдешь…
– Ясно, – понуро кивнул Ломец. Он понимал, что шансов отыскать неизвестного парня у него почти нет, и потому несказанная вслух угроза старшака звучала почти обещанием.
Хохлома же, сорвав зло на незадачливом Ломце, немного успокоился, уселся на высокий крутящийся стул перед чистым мольбертом и принялся размышлять над ситуацией. Пока ничего непоправимого не произошло – бывало и хуже. Куда хуже. Но разбираться надо, и чем быстрее, тем лучше. Ясно, что никого Ломцев не отыщет. Значит, придется максимально эффективно использовать имеющиеся зацепки.
И начать с цыгана.
Хохлома сосредоточенно прикидывал план действий, когда его размышления были прерваны, причем довольно бесцеремонным образом – дверь в студию широко распахнулась от сильного пинка ногой.
Хохлома вскинул голову и, чуть прищурив прозрачные глаза, собирался было рявкнуть на подчиненных за безответственность – почему позволили посторонним его побеспокоить? – но, увидев посетителей, закрыл рот и неосознанно потянулся к галстуку, пытаясь ослабить затянутый узел.
В проеме показалось двое хорошо одетых крепких парней, а за ними – невысокий мужчина лет сорока с невыразительным лицом и странной стрижкой, словно у католических священников позапрошлого века – очень короткий горшок спереди и полукругом спадающие на шею волосы сзади. Шедших впереди Хохлома видел впервые, но мужчину с "горшком", хотя не разу лично не встречал, узнал. Его знали все, кто когда-то заходил за ту грань закона. Дмитрий Кацупа, более известный как Глушитель. Официально – один из директоров крупной торговой компании. На деле – правая рука Координатора, человека, который обеспечивал организованность и системность едва не всем преступным формированиям столицы – лже-предпринимателям с их финансовыми махинациями и "гангстерам" с их традиционным рэкетом-наркотиками-проституцией, расхитителям, занимающимся аферами с куплей-продажей государственной собственности и этническим группировкам, обирающим "своих".
Парни невозмутимо встали по обе стороны от двери, а Глушитель, недовольно окинув взглядом стоящие тут и там мольберты, а затем – высокие вертящиеся стулья, нехотя взгромоздился на один из них и негромко спросил:
– Ты знаешь, кто заказал у вас оружие?
Представляться нужды не было. Соблюдать правила вежливости – тоже.
– Да.
– Ты знаешь, что этот рынок уже давно поделен?
– Да, но…
Глушитель прервал Хохлому нетерпеливым жестом и жёстко впился глазами в бледное лицо художника.
– Тогда какого … вы вообще влезли?
– Это первый раз, вы же наверняка знаете, что я занимаюсь только антиквариатом и предметами искусства, – торопливо ответил Хохлома. – Но в этот раз заказчик, когда делал свой обычный запрос на антиквариат, сказал, если вдруг я ещё и оружие найду, то было бы неплохо, – художник облизал тонкие губы и тщательно пригладил левой рукой зализанную чёлку, стараясь успокоиться и говорить медленнее. – И я даже не собирался искать – откуда у меня такой товар, я же им никогда не занимался. Но просто партия как бы сама нарисовалась, вот я и…
– Сама нарисовалась… – перебил Глушитель. – И откуда же она у вас так кстати нарисовалась?
Хохлома пожал плечами и, ни минуты не раздумывая, сообщил всё, что знал об Алексее Алмазове.
Выслушав, Глушитель, сложил ладони домиком и ненадолго задумался. Потом сообщил:
– Значит так. Чтобы завтра же партия была в Москве. Оружие твои заказчики не получат. Но и вы его обратно не получите – его заберем себе мы.
Вымогательство столь же наглое, сколь и откровенное. Но попробуй тут возрази!
Глушитель вышел, не прощаясь.
Хохлома откинулся на спинку высокого стула и закрыл глаза. Две вещи волновали его больше всего. Он уже пообещал заказчику партию, и тот будет очень… разочарован, когда узнает, что товар не придёт. А его заказчик – не из тех, кого стоит… разочаровывать. Разочаруешь одного – и про это узнают все остальные. Кроме того, за товар Хохлома заплатил Лексу из собственного кармана, заказчик должен был перевести деньги позже. И это были большие, очень большие деньги. Отдавать которые Глушителю за просто так ну очень не хотелось.
Хохлома ещё немного посомневался, но всё-таки взял телефон, позвонил ребятам, сопровождающим партию оружия, и коротко распорядился:
– К заказчикам ехать не надо, в Москву не возвращайтесь и оставайтесь на связи. А пока потеряйтесь где-нибудь. Хорошенько так потеряйтесь.
ГЛАВА 8
Звонок Папыча бесцеремонно выдернул Илью из крепкого сна.
– Только что на связь выходил Ян. Намечается серьезная битва, ты срочно нужен под Троей. Через полчаса за тобой заедут.
– Понял. Про Ахилла ничего не слышно? – безо всякой надежды поинтересовался Илья.
– Нет, мы его уже нашли. А тебя отправляем к Трое только ради собственного извращённого удовольствия.
Илья чертыхнулся про себя.
С другой стороны, а чего он злится? Найти одного, пусть даже и довольно заметного человека в городе и области с совокупным населением едва не в двадцать миллионов не так уж и просто. Хотя, в то же время, поиски-то ведутся с размахом. Неужели никто из тех, кто видел Ахилла, не смотрит телевизор? Неужели никого не заинтересовала награда – ведь сумму назначили такую, что даже состоятельный человек сочтет ее приличной.
Расходился Илья долго и тяжело.
"Простуду я, что ли, подхватил?" – подумал он. Хотя, даже если и так – планов на сегодняшний день это не изменит. Не суждено ему ни валяться в постели, ни пить горячий бульон и чай с малиновым вареньем и лечебными порошками. Его ждет палящее солнце, вонючий лагерь и тысячи потных, убивающих друг друга мужиков.
Как и было обещано, через тридцать минут под окнами показался УАЗик. Илья, напяливший хитон поверх брюк, под куртку, с доспехами и мечом под мышкой, побежал вниз, понадеявшись, что ему удастся избежать встречи с соседями – утро не самое раннее, все должны бы уже разойтись на работу. Сидящий за рулем Петрович был мрачнее тучи.
– Привет, Василий, – поздоровался Илья.
Обычно он не называл братьев вот так, с ходу, по имени, не будучи до конца уверен, с кем именно говорит, но в этот раз все было ясно сразу. Тем сильнее оказалось его изумление, когда хмурый Петрович молча перебрался на пассажирское сидение, и, только когда Илья, пожав плечами, сел за руль, буркнул: