"Как же ты будешь драться? – задавалась вопросом журналистка, собственными глазами наблюдавшая вчера за тем, сколько серьёзных травм нанесли Хуку. – Можно ли вообще что-то сделать, если у тебя всего сутки назад выбили плечо и, похоже, поломали рёбра?"
– На кого будешь ставить, Жанна? – вывел её из задумчивости голос Игорь.
Не отрывая глаз от застывшей фигуры, журналистка тихо, но твёрдо ответила:
– На Хука.
– Серьёзно? – искренне изумился Игорь.
Жанна молчала. Она не знала, на кого работает Арагорн. Она вообще наверняка ничего не знала, но журналистское чутьё и женская интуиция снова подсказывали ей, что таинственная организация, где состоит ее бывший, за простым смертным гоняться не будет. Значит, этот незнакомец – в чём-то особенный.
– Он выиграет, – только и сказала девушка.
Игорь снисходительно улыбнулся и заговорил тем самым покровительственным, полным осознания собственного превосходства тоном, который так бесил журналистку:
– Признаю, ему повезло в полуфинале. Но ты видела, с кем его поставили в финал? Знаешь, кто его противник?
Жанна качнула головой. Из того, что она успела услышать по обрывкам разговоров в "Прайме", в финальном бою должны были сойтись два, судя по всему, довольно известных бойца – тот самый Уборщик и некто Макс Метель. Поскольку Хук победил Уборщика, выходит, что ему предстоит встретиться с этим самым Метелью, кто бы он ни был.
– Рашид "Болт" Грейси. Тебе это имя, конечно, ничего не говорит…
На этот раз журналистке даже не пришлось прикидываться дурочкой:
– Нет. А кто он?
– Болт был элитным бойцом с Прайде, "Клетке", Эм один, Страйкфорсе и ещё полудюжине подобных организаций. В каждой он побеждал сильнейших бойцов, но из каждой его исключали за нарушение правил. И, поверь мне, это были не мелкие нарушения. Не плевки в соперника или мат на ринге. Он проводил запрещённые удары и захваты, пинал сбитого на пол ногами, ломал пальцы, атаковал после гонга об окончании раунда… Наши подпольные бои, действительно без правил, а не как в Абсолютных бойцовских чемпионатах – это его стихия. И здесь он – действительно лучший в мире. Абсолютный чемпион. Понятия не имею, как его заполучили организаторы, но, видимо, они решили, что потерю Уборщика и появление никому не известного бойца в главном событии финала надо компенсировать чем-то по-настоящему сенсационным… Ну, и не дать сыграть той ставке, о которой я тебе вчера рассказывал. И им это более чем удалось.
Жанна ошарашенно переваривала информацию.
Игорь подался поближе к девушке и провёл пальцами по обнажённому плечу:
– Ставки сейчас двадцать к одному. Не в пользу Хука, дорогая.
* * *
К тому времени, когда Тарас добрался к Шушморскому капищу, Илья пришёл в себя и выглядел гораздо лучше. Однако стажёр помнил, каким бледным и обессиленным конквестор был всего несколько часов назад и, с беспокойством наблюдая за тем, как Илья исчезает в проходе, думал, что если от того требуются немедленные подвиги, то совершить их ему будет непросто.
Убедившись, что Илья вошёл в проход, Ян Сергеич не дослушал единственно волновавший сейчас Тараса вопрос про комбинацию к сейфу – зажав подмышкой снайперку, он скороговоркой сообщил, кивнув в сторону откуда-то взявшегося на поляне "КамАЗа":
– Я не знаю, откуда грузовик, но он набит оружием. Разгрузи оставшиеся ящики из кузова, перекидай в храм, потом бери "КамАЗ", увози его и бросай где-нибудь подальше отсюда. Поближе к Москве. А по пути договорись, чтобы наши тебя подобрали.
Выполнение первой части распоряжения Яна заняло у Тараса куда больше времени, чем он рассчитывал – в одиночку разгружать тяжелые ящики оказалось делом изнурительным и крайне тяжёлым.
В лесу уже сгустились сумерки, когда стажёр с некоторой опаской забрался в кабину "КамАЗа" и, уложив драгоценную папку рядом, глубоко выдохнул. Непривычные к таким нагрузкам руки тряслись от усталости – и от волнения. Дело в том, что обширным водительским опытом Тарас не обладал и как водить грузовики знал лишь в теории. На миг он едва не поддался панике, но стиснул зубы и переборол себя. Тарас хотел стать настоящим конквестором, а вовсе не кабинетным аналитиком, как планировал Папыч, беря его на стажировку, в мечтах уже видел себя возвращающимся их опасного прохода, покрытым гарью и кровью, с мечом в одной руке и заливающейся благодарными слезами симпатичной девушкой в другой. И вот дошло до смешного испытания – ведения грузовика, и он уже готов спасовать? Ни за что!
И Тарас смог. Завёл, выбрался из болотистого леса к Пустоши, проехал мимо Воймежного, а за Шатурой уже вполне освоился. Вечерние сумерки давно отступили под напором ночной темноты, лёгкий снежок крутился в воздухе, вспыхивая в сфере включенных фар разноцветными искрами. Дежуривший в "Бастионе" Бисмарк уже выехал в Ногинск, откуда должен был забрать Тараса, решившего оставить грузовик на подъезде в городу. Впереди показался поворот на Орехово-Зуево, и стажёр беззаботно качал головой в такт несущейся из магнитолы попсе, крепко держась за широкий руль, когда заметил в боковое зеркало, как промчавшиеся мимо него по встречной полосе один за другим два "Хаммера" вдруг сделали резкий разворот на сто восемьдесят градусов и теперь быстро его нагоняли.
"Ну, мало ли чего они развернулись", – уговаривал себя Тарас, хотя его сердце уже ухнуло в пятки и какая-то часть его сделала пессимистичный вывод – это по его душу.
Стажёр колебался всего пару мгновений, прежде чем потянулся за сотовым и набрал дежурный номер "Бастиона". В конце концов, опыта у него нет, так что никто не осудит его за желание перестраховаться.
– Отто Генрихович? – нервно выкрикнул он в трубку, – Э-э… Ладно… Бисмарк… В общем, я на повороте к Орехово-Зуево, и, мне кажется, за мной хвост. Два "Хаммера" ехали в противоположном направлении, резко развернулись в обратную сторону и теперь едут за мной… Да нет, вот только что, буквально минуту назад… – пытающийся одновременно говорить по телефону и везти тяжелый "КамАЗ", Тарас на некоторое время перестал наблюдать за следующими за ним машинами, и когда снова взглянул в боковое зеркало, позади него уже никого не было.
– Кажется, я ошибся, – с облегчением выдохнул в трубку стажёр, и тут до него донёсся резкий сигнал. Повернув голову налево, он увидел, что один из "Хаммеров" поравнялся с кабиной грузовика, и из пассажирского окна на него глядит дуло пистолета-пулемёта.
– О, чёрт, – выдохнул Тарас, упуская из рук сотовый.
* * *
– Дамы и господа, пришло время для главного события вечера! Супербой! – торжественно провозгласил нарисовавшийся в центре ринга ведущий, и толпа восторженно взревела.
Жанна переводила взгляд с одного угла ринга на другой.
Рашид "Болт" Грейси выглядел впечатляюще. Массивный, накачанный, рельефный. Хорошо отдохнувший и полный сил. Боец довольно оглядывал зрителей, купаясь в их восторге, что-то выкрикивал по-английски, проводил несколько быстрых ударов руками, приветственно вскидывал руки – он красовался.
Стоявший в противоположном углу Хук, поджарый и худощавый, скованный, чуть клонящийся влево, словно повреждённые там рёбра тянули его к земле, просто терялся на его фоне.
– Правила супербоя такие же, как и для остальных боёв – никаких правил! – хорошо поставленным голосом продолжал кричать ведущий, легко перекрывая рёв толпы. – Никаких раундов, никакого судейства, никаких технических поражений, никаких остановок. Бой идёт по полной победы или сдачи противника!