Но самое ужасное было видеть трупы людей. Их тут было очень много. Самых разных возрастов, в разной одежде, а кто и без. В разных позах, в невообразимых местах. Какой-то мужчина повис на кадке с цветами. Какая-то женщина распласталась на эскалаторе. Это было ужасно, но я думала: «Слава богу, это не Дэн».
Нет, смотреть на это было невозможно! Я не буду добровольно здесь находиться. Надо вернуться в комнату и сидеть там. И так понятно, что здесь никто не выжил. Так что лучше спрятаться.
Я дернула ручку в первую попавшуюся комнату. Отворила дверь и хотела войти туда, но остановилась на пороге.
В комнате были люди. Странной синевой блеснуло обнаженное женское тело. Над ним склонились сразу четверо мужчин в костюмах каторжников. Они были так увлечены, что даже не заметили моего появления.
Я подавила в себе крик и спешно закрыла дверь. Кажется, она хлопнула. Может, они не заметили этого, а может, это их разозлило. Если они выйдут и увидят тут меня, они тоже могут убить и изнасиловать.
Стараясь ни на что не смотреть, я пошла прямо по коридору. Тошнота стояла возле самого горла. Но если меня сейчас вырвет, это будет выглядеть подозрительно. Каторжникам должно нравиться то, что здесь происходит. Никто из них не будет в таком ужасе, чтобы не сдержать рвотный рефлекс. А мне нужно притворяться рядовым каторжником.
В одном месте я увидела Милашку, которого когда-то показывала мне Мэриан. Он стоял посреди коридора под камерой, кричал в нее матом и выделывал всякие жесты. Я привыкла видеть его таким на пленке. Теперь видела живьем. Его даже не заботило то, что камера сломана и не передает ни изображения, ни звуков.
Ноги сами принесли меня на третий этаж к химическому отделу. Но чем больше я подходила, тем больше замедляла шаги. Что-то как будто оттягивало меня назад. Пока еще у меня была надежда на то, что Дэн жив. Если я сейчас увижу, что это не так, это будет крах всего.
Возле химического отдела лежали убитые. Я вглядывалась в лицо каждому, ища Дэна.
Я увидела его у самого входа в химический отсек. Одна его рука была неестественно вывернута. Остекленевшие глаза смотрели прямо перед собой.
Я почувствовала приступ тошноты и согнулась в сухих судорогах. Затем присела рядом с Дэном, долго смотрела на него. Хотела что-то сказать, но не было таких слов, чтобы выразить все, что я чувствую. Затрясла его руку.
И вдруг услышала над собой чей-то голос:
– Что такое? Он еще жив?
Я подняла голову и увидела уставившееся в мою сторону дуло автомата. И я почувствовала облегчение. Мне очень захотелось, чтобы это быстрее кончилось. Мне была суждена смерть, и я желала ее. Как можно и дальше находиться в этом корпусе среди этих диких людей? По плану все должны были умереть. Я уже украла у жизни несколько минут. Хватит. Я умру рядом с Дэном в костюме каторжника. Никто не заподозрит во мне женщину и не станет насиловать. Так что мое тело не будет поругано. Все равно жить после всего увиденного я не смогу. Не смогу жить без Дэна. И не смогу выжить среди каторжников-убийц.
Автомат застрочил, оглушая меня своим грохотом. Я зажмурилась, ожидая смерти. Но лишь чувствовала под руками дрожание плоти. Каторжник стрелял в Дэна, считая, что тот мог оказаться живым.
– Что ты делаешь? – услышала я чей-то окрик.
Очередь прекратилась. Я не понимала, живая я или мертвая. Если бы меня убили, наверное, я бы чувствовала боль. У меня было ощущение, что в меня не попали, только в Дэна.
Я посмотрела на него. Перед глазами все плыло. Я чувствовала, что теряю сознание. Моим последним усилием было упасть головой не на изуродованное тело Дэна, а где-то рядом.
Глава 21
Кто-то хлопал меня по щекам. Возникла надежда, что все это всего лишь сон. Сейчас я проснусь в своей родной кровати рядом с Дэном.
Я открыла глаза и увидела над собой человека в комбинезоне каторжника. Значит, это был не сон. Все это правда.
Я застонала от собственного бессилия. У меня ничего не получится тут изменить. У меня даже умереть не получилось, хотя я так хотела этого.
– Ну что, пришел в себя? – спросил каторжник.
Он выпрямился надо мной во весь рост. Я молча смотрела на него снизу вверх. «Насиловать будет?» – пронеслось в голове.
Но этого не последовало. Человек протянул мне руку. Я подала ему свою – скорее, машинально, – и он помог мне подняться. «Значит, отведет в другое место и там изнасилует», – подумала я.
Человек отпустил меня, а сам присел к Дэну и провел рукой по его лицу, закрывая веки. Затем поднялся, посмотрел на меня, повернулся и ушел.