СИМОНА ДЕ БОВУАР И НЕЛЬСОН ОЛГРЕН СЛОМЛЕННАЯ
— Ты говорила, что умираешь от горя!
— Так говорят… — У меня возникло внезапное желание заплакать: я не умирала, и это было самое грустное.
Нет такой прекрасной и свободной нежности, которая не звенела бы иногда кандалами.
Сочетать любовь и свободу: такое пари предложили друг другу два молодых интеллектуала, встретившиеся в Высшей нормальной школе в конце 1920‐х годов; у обоих вызывала протест ложь буржуазной жизни, добрые чувства и иллюзии традиционного гуманизма; в 1930 году Симоне де Бовуар двадцать два года, Жан-Полю Сартру двадцать пять. Симона, пережившая краткий роман с кузеном, покорена этим блестящим студентом, который только что сдал агрегасьон[65] по философии с лучшим результатом, сама она годом ранее заняла второе место. Сартр не красавец, но соблазнитель: он предлагает ей двухлетний свободный «арендный договор», без заключения брака. Их «пакт», основанный на общих интеллектуальных потребностях, базируется на прозрачном беспрепятственном общении: они будут говорить друг с другом обо всем. Их любовь, любовь «необходимая», структурирует всю их жизнь, на ее фоне возможны «несущественные» любови, второстепенные и быстропроходящие. Эфемерных связей Сартра не счесть; у Симоны де Бовуар их было не так много, но они были мощны и западали в душу. Таков был ее роман с Нельсоном Олгреном.
«Я хочу получить от жизни все», — заявляла Симона в молодости. Имевшая все, чтобы быть счастливой, она настроилась на эксперименты, желая испытать все возможное и быть хозяйкой своей судьбы. Она не скрывает ни встречающихся на пути трудностей, ни противоречий, потому что она не находится во власти эмоций. Первый ее бой — за равноправие мужчин и женщин как в любви, так и в общественной жизни. Погруженная в литературу, она отказывается выходить замуж и заводить детей и должна очень быстро научиться проходить через все потрясения, мириться с тем, что приходится делиться, справляться с изменами. В третьем томе мемуаров повзрослевшая Симона откровенно признается в том, что договор, заключенный в молодости, мог повлечь жертвы среди «несущественных» любовей: «Был один вопрос, который мы безрассудно проигнорировали: как кому-то третьему приспособиться к нашей договоренности?» Третьим для нее оказался прекрасный иностранец, американский романист Нельсон Олгрен, которого она страстно любила, наверняка впервые в жизни. Ей тогда было около сорока лет. Сам Олгрен был не таким страстным, как она; к своей французской любовнице он последовательно испытывал целую гамму чувств: от безумной любви до ресентимента, включая разочарование, страдание и ненависть. Мужчины тоже могут плакать.
Симона де Бовуар встречает Нельсона Олгрена в феврале 1947 года, во время путешествия в США. К концу войны она стала знаменитой женщиной, ее ненавидели или обожали. Два ее первых романа — «Кровь других» (1945) и «Все люди смертны» (1946) — имели успех в Париже; она интенсивно работает над эссе, посвященным женщинам, и сотрудничает с журналом Temps modernes; пара провокаторов, которую они составляют с Сартром, сотрясает буржуазные устои. Профессор Сартр стал маяком для кучки интеллектуалов, собиравшихся в квартале Сен-Жермен-де-Пре и создававших на руинах абсурдного или иллюзорного мира философию, основанную на свободе, ответственности и определенной политической позиции; вызревал экзистенциализм. Сартр только что провел несколько месяцев в Америке, где был очарован этой молодой и мощной нацией и встретил большую любовь — актрису Долорес Ванетти, в объятиях которой утонул и чуть не предложил ей выйти за него замуж. Долорес приезжает в Париж, и Симона де Бовуар мужественно встречает эту ситуацию, поглощенная своей литературной работой; у нее тоже «несущественное» приключение с молодым красавцем Жак-Лораном Бостом, бывшим учеником Сартра.
65
Экзамены для будущих преподавателей средней школы, зачастую обязательное условие и для работы в университете. Прошедшие конкурс кандидаты становятся французскими функционерами, поэтому звание «агреже» престижно.