Поскольку разводы на протяжении последних веков отрицательно сказывались на социальном положении, на браках по расчету, моральных и нравственных кодексах, они всегда говорили о разочаровании, но затрагивали лишь эпицентр и позволяли придумать, как жить дальше. Современная же драма наносит более глубокий удар, задевая сердце, идентичность человека, его мысли, желания, мечты, чувства. Разрыв отношений вызывает отчаяние, надежды на счастье рушатся, деваться некуда. «Нас» больше нет, два человека, некогда бывшие парой, становятся друг другу чужими, настроенными безразлично или враждебно. Неужели любовь, этот величайший миф западного мира, гибнет?
В самые крепкие, самые спокойные любовные отношения однажды проникает привлекательность внешнего мира. Образцовыми, трагическими, почти абсолютными можно считать отношения, в течение семи лет связывавшие Катрин Поцци, математика и поэта, и Поля Валери, поэта и мыслителя. Когда в 1920 году Катрин встречает Поля Валери, ей около сорока лет, она замужем, и замужем несчастливо. Он — примерный супруг, отец троих детей, на десять лет старше ее. Ими овладевает глубокая и всепоглощающая любовь, основанная на чувствах, интеллекте и сексе, в которой каждый из влюбленных «воплощается» в другом, по метким словам Лоуренса Джозефа, биографа Катрин Поцци. Катрин поддается почти мистическому порыву: «В любовь надо входить, как в религию». Валери — мыслитель, любящий одиночество, заботящийся о том, чтобы контролировать свои эмоции и победить страхи через творчество, он скорее рационален, чем религиозен. Измены случаются, но они дают мощную энергию их творчеству. Она приносит ему вдохновение, и спустя два года после их встречи выходит в свет его лучший поэтический сборник «Чары». Она счастлива принести в жертву его творчеству свою собственную работу.
Как слишком натянутая ткань, любовь закончилась разрывом, разрывом, который был больше, чем противоположность счастью; он перечеркивает жизнь, делая относительным то, что обещало расцвет. Катрин все тяжелее мириться с тем, что приходится делить любовника с его супругой; сама она развелась с мужем и ждет от любимого того же. Валери же ограничивается компромиссом; у него очень много семейных обязанностей, еще больше — профессиональных; он любит почести и салонную жизнь и неуклюже ухаживает за светскими львицами, задающими тон в парижской жизни и способствующими его успеху. В 1925 году он становится членом Французской академии. Его деловой календарь не принимает в расчет ожиданий стремящейся к абсолюту, усталой, тоскующей, страдающей туберкулезом любовницы, которая великодушно и по доброй воле оставила свой исключительный литературный дар в тени. По мере того как он отдаляется, кабала подпольной жизни и ограничения в работе, которые она на себя наложила, все больше давят на Катрин; болезнь и гордость исключают ее из общества. Отношения, на которые возлагались большие надежды, превратились в пытку. Кризис проходит очень тяжело. Она предпочитает отойти в сторону и не отвечать больше на письма. Он со своей стороны вынашивает суицидальные мысли. И тем не менее связь возобновляется; если любовь и перестала утолять желание, то творческая ее мощь сохранилась. Конечно, не без примеси горечи. Салонные сплетни мутят воду. Моменты счастья перемежаются упреками, извинениями, требованиями объяснений, холодностью, и вскоре наступает молчание.
Чувства теплятся еще пару лет. Но правда необходима, и после долгой агонии, в страданиях делается решительный шаг. Когда в январе 1928 года Валери наносит Катрин визит, она внезапно заявляет: «Однажды утром я навсегда прогнала Любовь». Так закончились семь лет романа, семь лет комедии, по ее словам, «семь лет, потребовавшиеся, чтобы узнать, что все, что было, не имеет значения». Он теперь всего лишь Другой, неверный. Другой пишет ей письма, но она отправляет их обратно, не распечатывая. Он искажает почерк, чтобы усыпить ее бдительность, просит написать адрес кого-то другого; она разгадывает его уловки. 15 мая у нее вырывается гневный возглас: «Вы не имеете права вновь появляться в моей жизни после такого конца такой любви. Я имею право на собственную тьму…» Дальше идут горькие упреки: «Вы заставили меня поверить, что в вашей жизни ничего нет — ни любовницы, ни жены, ни друга, ни друзей, ни сестры, ни компаньона. И после этого вы на семь лет из милости вводите меня в свою жизнь…»
Роман закончился банально. Катрин знает, что она не «единственная», и их любовь потеряла для нее всякую ценность. Даже прошлое не может быть спасено. Спустя полгода письма гениального неверного любовника будут сложены в коробки и запечатаны. Потому что Другой пишет еще и еще. Рана не затягивается: «Когда это кончится? Я хочу забвения», — жалуется она в феврале 1931 года. Годом позже она получает еще одно письмо, которое летит в канализацию. Наступили грусть и усталость. Ей остается жить всего три года. После ее смерти нотариус сжигает большую часть их переписки — такова была просьба покойной. Поль Валери облек в слова отчаяние поруганной любви, превратившейся в омерзение: «Сильнее всего ненавидят друг друга те, кого разделяет лишь бытие; те, которые прекрасно понимают друг друга, которые в глубине души догадываются, что они по сути своей одно и то же существо» («Тетради», VIII). Когда наступает разрыв, все, о чем думалось, что было пережито, что было общего, теряет смысл для обоих. Независимо от того, наступает выздоровление или нет, остается что-то неистребимое, какая-то заноза в сердце, что вызывает сомнение, иногда стыд, меняя взгляд на себя и на окружающий мир.