Любви здесь давно нет, но юридическая борьба, бурная и страстная, только начинается. Делом по очереди занимаются парижский парламент, Королевский совет, Рота[21]. При поддержке королевы-матери Немур взывает к юному королю Карлу IX и добивается того, что распрю отправляют на рассмотрение архиепископу Лионскому, у которого он рассчитывает найти больше понимания и благосклонности. Карл IX сам обращается к папе с просьбой признать обещание жениться недействительным: в стране наблюдаются конфликты на религиозной почве, а Роганы — протестанты. Франсуаза, вызванная на суд 20 мая 1564 года, не желает предстать перед архиепископом, аргументируя отказ тем, что в данном случае имеет место злоупотребление властью. По ее мнению, единственный справедливый и беспристрастный суд — это парламент Парижа, который признает ее правоту и запрещает передавать дело в Лион. Но это означает, что забыта воля короля: Карл IX, введенный в заблуждение принцами Лотарингскими, в июне 1565 года на заседании Тайного совета королевскими грамотами останавливает процесс. Беззаконие налицо.
Тогда все свое влияние решает использовать Жанна д’Альбре, возмущенная и настроенная весьма решительно: речь идет о ее авторитете и, следовательно, об авторитете всей партии гугенотов; ее кузина — не просительница, обманутая страстью, но политическая жертва, представляющая могущественный клан. Для начала Жанна требует отвода одного за другим членов Тайного совета как представителей клана де Гизов, которые в довершение всего еще и плохо информированы об обстоятельствах дела и слабо знают законы. Потом она заявляет, что ребенок, Анри, которому уже девять лет, «вылитый» герцог Немурский. Жанна взбунтовалась: строгая вера, непреклонность, энергия и характер, озлобленный неудачами в супружеской жизни, а также мягкотелость ее мужа ломают ее легендарную бесстрастность; она закипает, как «базарная баба». Карла IX это совершенно не заботит. Он запрещает парижскому парламенту продолжать процесс; заниматься делом будет архиепископ Лионский и члены его суда. С этого момента исход ясен: в апреле 1566 года Франсуазе отказано в иске.
Назавтра герцог Немурский и Анна д’Эсте подписывают брачный контракт. 5 мая в замке Сен-Мор кардинал Лотарингский венчает пару. Церемония проходит с большой помпой в присутствии всего королевского двора. В самый торжественный момент появляется Венсан Пети, служащий суда, который от имени Франсуазы де Роган потрясает каким-то документом и запрещает продолжать церемонию. Все присутствующие ошеломлены. Слова благословения замирают на устах кардинала, но незваного гостя тут же арестовывают и помещают в надежное место. Брачная церемония продолжается, клятвы произнесены.
Однако этим дело не кончается. Ни Франсуаза де Роган, ни Жанна д’Альбре не намерены отступать; отныне у них две цели: добиться расторжения брака Немура и заставить признать ребенка законнорожденным. Начинается война нервов. Обостряется былое соперничество между Екатериной Медичи и Жанной д’Альбре, когда начинаются переговоры о помолвке их детей, Маргариты де Валуа и Генриха Наваррского. Разгневанная Жанна, униженная и злопамятная, доведена до отчаяния. Трагедия Варфоломеевской ночи (1572) не оставляет католикам и протестантам шансов на примирение. Франсуаза снова обращается к папе, потом к парламенту — без толку. Она смело продолжает именовать себя герцогиней Немурской, а отец открыто не признает ребенка, «сына девицы де Роган». Из дела начинают исчезать документы, и поговаривают, что они украдены по приказу Немура. Жанна д’Альбре распустила слух, что Немур поспешил со свадьбой, потому что Анна д’Эсте ждет ребенка.
В 1574 году Карл IX заболевает и умирает, процесс унаследовал Генрих III. Он решительно отказывает Франсуазе в удовлетворении ее иска и запрещает ей носить титул «мадам де Немур». Можно представить себе огорчение, которое испытала женщина, пятнадцать лет жизни потратившая на судебные тяжбы и побежденная правом сильного. Но и это не самое страшное. В результате судебных баталий появилась еще одна жертва: внебрачный ребенок. В семилетнем возрасте усилиями Жанны д’Альбре он был отправлен на воспитание в Женеву, где должен был благодаря «доброй и честной дисциплине наладить свою жизнь» и избежать придворных пересудов. Подростком он с жаром присоединяется к делу протестантизма. В двадцать лет он претендует на то, чтобы называться герцогом Женевским, и присваивает себе герб Немура, несмотря на то что этот последний его не признает. Неизвестно, какие чувства двигали этим молодым человеком, оболганным, отвергнутым собственным отцом: незаконнорожденный ребенок, бастард, как говорили в те времена, возлагал ли он ответственность за свою судьбу на мать?