В 1645 году Анна Женевьева была беременна и отказалась ехать в Мюнстер, куда ее звал супруг, назначенный послом; однако в следующем году, несмотря на сожаление, испытываемое в связи с необходимостью покинуть рафинированное общество дворца Рамбуйе, ехать все же пришлось — нетерпеливый муж потребовал ее присутствия рядом с собой. Ссылка длилась всего несколько месяцев; в марте 1647 года она снова была беременна, и муж отпустил ее. Она погружается в парижские удовольствия, где поклонники с нетерпением ее ждали. Праздники следуют один за другим. Дом Конде в чести: принц Конде — победитель в битве при Лансе в августе 1648 года. Анна Женевьева сверкает, как звезда.
По всей вероятности, связь Марсийака и Анны Женевьевы начинается в 1646 году. Марсийак, которого королева по-прежнему «задвигала», не остается равнодушным к красоте молодой женщины и знает при этом, сколь важное место она занимает в семье. Достаточно ли этого, чтобы вызвать большую любовь? «Мемуары» Ларошфуко составлены значительно позже, в конце 1653 года, когда он удалился в Вертей. Он начал писать свой рассказ, зная его мучительный конец; его откровения достаточно скудны, а тон холоден и вежлив: гордость, осторожность, целомудрие вуалируют эмоции. Однако напрасно он так тщательно скрывает прелюдии к роману, по-видимому, он действительно очарован молодой герцогиней, которой все восторгаются и которая еще не стала отважным пассионарием, каким будет в дальнейшем.
Марсийак Ларошфуко занял место в рядах воздыхателей, пытавшихся понравиться сестре Великого Конде. Среди них предприимчивый граф де Миоссанс, сеньор Понса. Упорный Миоссанс не производит впечатление человека, которому платят взаимностью, но похваляется тем, что близок к цели: «Он старался показать, будто у него есть надежды, которых не было». Удобный случай для Марсийака испытать судьбу: «Я, наконец, возымел основание думать, что использовать дружеское доверие г-жи де Лонгвиль мне удастся гораздо лучше, нежели Миоссансу». Выражение «извлечь пользу» — не показатель безумной любви! Это тщательно обдуманные и бесстрастные слова. Миоссанс признает, что у соперника больше надежд на успех, и уступает ему дорогу. Марсийаку это на руку: «Признаюсь, что, желая ее добиться, я умышленно восстановил его против г-жи де Лонгвиль, хотя и не сказал ему ничего несогласного с правдой. Он предоставил мне действовать по своему усмотрению, но раскаялся в этом, когда увидел, к чему повело мое сближение с герцогиней». Сцена напоминает сделку двух благородных бакалейщиков — она описана много лет спустя. За несколько месяцев 1646 года претендент добился доверия герцогини и может этим хвастаться.
Лихорадка Фронды, дух приключения, внушаемый характер мадам де Лонгвиль, преклонный возраст и раздражительность ее мужа, тонкий шарм Марсийака — все это привело к тому, что молодая женщина влюбилась. Любовь, которую она испытывает, — не игра: ей пришлось отдалиться от обожаемого брата и пожертвовать интересами семьи, но эта любовь развивает ее воображение и стимулирует гордость. Наблюдательная мадам де Мотвиль полагает, что Анна Женевьева слишком «ленива» или слишком привыкла к похвалам, чтобы стараться понравиться, но «яд страстей проник в ее сердце, и внутреннее спокойствие сначала сменилось приятными увеселениями, в дальнейшем превратившимися в досадные и бурные треволнения». Яд сделал свое дело.