Анна Женевьева в ссылке в Стене, Ларошфуко — в своем замке Вертей, наполовину разрушенном королевскими войсками. Тем не менее влюбленным удается писать друг другу шифрованные письма, в которых они обмениваются словами любви и клятвами верности. По воспоминаниям государственного советника Лене, доверенного лица принца Конде, Ларошфуко, узнав о разорении своих земель, выразил лишь радость по поводу того, что может принести еще одну жертву герцогине де Лонгвиль! На что получил очаровательный ответ: «Клянусь вам, что эти щедроты не оставляют равнодушным мое сердце, и я принадлежу вам так, как никогда еще не принадлежала» (ноябрь 1650 года); одно из писем она заканчивает вот таким прекрасным обещанием: «Я буду жить ради вас и умру ради вас». Эти слова не просто галантная игра. Их страсти уже более трех лет. Интересы и чувства Ларошфуко стали в 1648 году до такой степени близки Анне Женевьеве, что на какое-то время она поссорилась со своим братом Конде; она продолжает разделять эти интересы, поддерживая просьбы любовника о привилегиях в 1649‐м и в 1650‐м, рискуя жизнью во время бегства в Голландию и согласившись на ссылку.
Мазарини, вернувшись в Париж, выглядит триумфатором. Тем не менее он должен признать очевидное: столица наводнена направленными против него пасквилями, а население требует освобождения принцев. Гонди и герцог Орлеанский умело поддерживают атмосферу кризиса; поговаривают, что королева откажется от своих полномочий и что Гастон Орлеанский, поддерживаемый коадъютором, станет регентом. Напряжение нарастает. Анна Австрийская и ее сын больше не покидают дворец, двери которого блокирует буржуазная милиция, опасаясь, что королева-мать и юный король скроются. Еще свежи воспоминания о баррикадах; боясь кровавой бани, противники начинают искать пути к примирению: королева делает вид, что жертвует Мазарини; в ночь с 6 на 7 февраля кардинал покидает Париж и находит приют в Германии у архиепископа Кельна. Принцы Конде и Конти, а также герцог де Лонгвиль освобождены и восстановлены на прежних постах.
16 февраля Конде триумфально возвращается в Париж, его встречают герцог Орлеанский и Гонди, ставшие самыми могущественными персонами в королевстве. Тем не менее порядок не установился. Тень Мазарини витает в воздухе, Рец и Конде ненавидят друг друга, Ларошфуко до такой степени ненавидит Реца, что готов его убить, но власть его интересует меньше, чем почести; полный горечи и нерешительный Конде, рассорившийся с двором и Гонди, перебирает в уме свои претензии к королеве, которая, в свою очередь, боится его могущества и поддерживает отношения с Мазарини.
Чтобы страсть проявилась в полном объеме, не должно быть никаких отвлекающих от нее обстоятельств; она требует абсолютной концентрации. А увенчанную славой мадам де Лонгвиль зовет судьба, столь же великая, как и судьба принца: «Если бы это было нужно, я бы отдала свою кровь», — пишет она любовнику. Она почувствовала вкус к независимости, амбициозность ее нарастает. 13 марта 1651 года она триумфально возвращается в Париж. У нее нет ни малейшего желания похоронить себя в Нормандии, рядом с нелюбимым унылым мужем, который теперь знает о своем несчастливом супружестве. Укрепляется ее влияние на Конде. По мнению мадам де Мотвиль, отныне Анна Женевьева хочет, чтобы ее боялись; она из гордости подталкивает братьев к сомнительной войне, которая может оказаться на руку Испании.
Ларошфуко же выступает за отсрочку; он не ждет ничего хорошего от рискованных и противоречащих здравому смыслу опустошительных военных конфликтов. Он нерешителен, поддается давлению, не имеет никаких политических целей, но его преданность Конде безусловна. Пламенная Анна Женевьева и ее брат с легкостью манипулируют им: «Герцог Ларошфуко (Ларошфуко в «Мемуарах» говорит о себе в третьем лице) не мог с такою же откровенностью говорить о своем отвращении к войне: он связал себя словом разделять взгляды госпожи де Лонгвиль, и единственное, что тогда было в его возможностях, — это попытаться убедить ее желать мира». Если он и возьмет в руки оружие, то только из обиды на неблагодарную королеву, из преданности мадам де Лонгвиль и из признательности Конде, а не из собственных убеждений. Конде и сам колеблется. По соображениям безопасности в сентябре он отправил жену, сына и сестру в хорошо защищенную крепость Монтрон. Сопровождают их Конти и герцог Немурский. Последний назначается командующим войсками, ему же поручено набирать добровольцев.