Пока сеньоры спорят о том, какой стратегии им надо следовать, у народа появляется надежда на установление нового порядка: в сентябре 1651 года Людовик XIV становится совершеннолетним, в парламенте и в соборе Парижской Богоматери начинаются праздничные торжества. Принц Конде на них не показывается; он удалился в Нормандию к своему зятю де Лонгвилю и решил снова воевать при помощи Испании; в сопровождении Ларошфуко он отбывает в Гиень, где купил себе должность губернатора. 22 сентября в Бордо они снова участвуют в мятеже. До восстановления королевской власти предстоит долгий путь.
Фронда закалила нравы. За два-три года знатные дамы освободились от необходимости следовать правилам благопристойности; интриги, притворство, бродячая жизнь: принцессы и герцогини с удовольствием ставят себя выше закона; они во все вмешиваются, принимают участие в строительстве защитных сооружений, а смелость приводит их к делам, в которых нет ничего славного или бескорыстного. Любовь для них — одно из средств подтвердить свою власть. Анна Женевьева еще пишет нежные письма герцогу Ларошфуко, но уже прислушивается к льстивым комплиментам красивого молодого сеньора, Карла Амадея, герцога Немурского, с которым она общалась во время краткого осеннего пребывания в Монтроне. Анна Женевьева никогда не любила престарелого мужа, теперь она начинает его бояться; их отношения портятся; мадемуазель де Лонгвиль, дочь герцога от первого брака, ненавидит мачеху и не лишает себя удовольствия раздуть пожар.
Устала ли герцогиня де Лонгвиль от Ларошфуко, от его вялости и нерешительности? Или же она почувствовала себя менее любимой и уступила ухаживаниям герцога Немурского из каприза, по любви или же из стремления к свободе? Достаточно ли объяснения с Ларошфуко, чтобы избежать разрыва? Вот уже много месяцев они живут не вместе. Анне Женевьеве тридцать два года, и она по-прежнему красива; герцогу Немурскому двадцать семь; он соблазнителен, немного фатоват, фриволен, был любовником герцогини де Шатийон, одной из самых красивых дам при дворе и отныне любовницы принца Конде. Примечательно, что, по свидетельству очевидца, Анна Женевьева не производила впечатление женщины, по-настоящему увлеченной блестящим герцогом: «Господин герцог раньше не очень нравился герцогине де Лонгвиль, и, несмотря на привязанность, которую, казалось, он к ней испытывал, она не смогла найти в нем ничего особенно привлекательного, кроме того, что, бросая ради нее мадам де Шатийон, он хотел доставить ей удовольствие». Следует ли искать разгадку их отношений в соперничестве двух женщин? Герцогиня де Шатийон ужасно амбициозна и желает играть важную роль во Фронде; с виду она близкая подруга Анны Женевьевы, но только с виду; вероятнее всего, ей необходимо безраздельно завладеть сердцем Конде, чтобы привести его в партию мира. Управлять принцем, выжить соперника и отобрать у него любовницу, вырвать женщину из объятий любовника, испортить чью-то репутацию — таковы ставки в играх этого изысканного мира, где военные победы чередуются с любовными.
Если идиллия и была, то она была недолгой. Виктор Кузен, биограф герцогини де Лонгвиль, в этих отношениях, где любовь и чувства ничего не значили, видит лишь «политику и кокетство»; «отобрать герцога Немурского у мадам де Шатийон и у партии мира и сделать так, чтобы он примкнул к партии войны и к Конде» — вот каковы, по мнению Кузена, были истинные причины выбора Анны Женевьевы, выбора в первую очередь политического. Ссылаясь на «бесспорные доказательства», он пишет, что до сих пор молодая женщина прекрасно сопротивлялась авансам своих обожателей, Тюренна или Бутвиля. Так или иначе, слухи об идиллии, имевшие достаточно подтверждений, дошли до Бордо и потрясли Ларошфуко, наполнив его сердце ревностью и злобой: «Это подозрение очень его напугало… он счел, что она больше не разделяет его интересы», — пишет об этом мадам де Мотвиль. Уязвленный, он тотчас же разрывает с ней отношения, причем в скандальной манере: «Тот, кто делает первый шаг к расставанию, первым излечивается», — пишет он со знанием дела. Известно, что месть — это блюдо, которое подается холодным: «Мемуары» стали публичной площадкой для придания истории их расставания звонкого эха, которое услышат потомки: «Досада превратила его из любовника во врага, и во врага неблагодарного — он нанес этой принцессе жестокие оскорбления, выходившие за пределы того, что христианин должен Богу, и человек чести — своей даме».