Мадемуазель Делоне, занимавшаяся перепиской герцогини и, по сути, секретной деятельностью, вместе с другими скомпрометированными мелкими сошками попадает в полицейскую облаву. Ее арестовывают 29 декабря; три мушкетера стерегут девушку, пока в ее комнате проходит обыск. После долгих часов ожидания ей приказывают собрать небольшой багаж и быстро что-то съесть, причем сообщают, что это может быть ее последняя трапеза в жизни. В конце дня ее препровождают в Бастилию; плохое зрение не позволяет ей как следует рассмотреть обстановку, но она слышит звон кандалов. Комендант приводит ее в пустую комнату с грязными стенами, ей приносят соломенный стул, свечу и охапку дров, чтобы топить печку — дело происходит ночью, в разгар зимы. Уходя, комендант с грохотом задвигает дюжину засовов.
И вот Роза одна, под замком. Она ничего не знает о судьбе друзей, а в голове роятся мрачные мысли о легендарных пытках, которым подвергаются узники Бастилии. И тут дверь открывается, и в камеру входит мадемуазель Рондель: увидеть в такой ситуации родное лицо поистине бесценно. Несколько часов спустя девушек переводят в соседнюю камеру, точно такую же. В ней стоят две плохонькие кровати, кресло, два стула, стол и ведро воды. Задавать вопросы хмурой страже бессмысленно: «Здесь вам никто ничего объяснять не будет!» После всех этих потрясений, съев скудный ужин, Роза вправе надеяться на то, что сможет немного поспать, но у часового каждую четверть часа звонит колокольчик и будит ее, как только она начинает засыпать. «Привыкнуть к этому было труднее всего», — пишет она в «Мемуарах». О чем можно мечтать в этих четырех стенах, куда свет проникает лишь через маленькое окошко, которое из‐за ее плохого зрения все же не стали заделывать?
Начинаются допросы. На нижнем этаже господа д’Аржансон и Леблан, ведущие дело, слушают показания узников одного за другим. Иногда сквозь пол доносятся и подпитывают страхи обрывки оживленных споров. Королевский лейтенант Мезонруж, в обязанности которого входит управление внутренними делами, не спешит встречаться со своей узницей, потому что боится, что она начнет давить на жалость. После трех недель заключения ее наконец вызывают и забрасывают вопросами о герцогине Мэнской. На эти вопросы она отвечает степенно и без всяких затруднений, как ни о чем не знающая камер-фрейлина. Первые страхи прошли, и Роза привыкла к этой жизни в обществе служанки и кошки с котятами, которые оказались очень кстати, потому что охотились на крыс. На свободе у нее еще оставалось несколько верных друзей, которые передали ей в тюрьму кое-что из одежды и предметы первой необходимости.
Роза признается, что это были мирные недели, несмотря на то что дальнейшая ее судьба представлялась туманной. Королевский лейтенант Мезонруж оказался добрым человеком, сумевшим разглядеть в своей узнице остроумную и спокойную женщину, с которой приятно поговорить. Он старается утешить ее, а спустя три месяца заточения с радостью сообщает, что ей разрешили прогулки в саду бастиона. Более того: так как многих заключенных освободили, у него стало больше времени на общение с ней, и он даже дал ей бумагу и чернила, чтобы она могла записывать свои мысли, чем смягчил ее положение. Тюрьма — не самое подходящее место для проявления чувств, но Роза догадывается, что интерес и внимание к ней королевского офицера переросли в настоящую привязанность. Законопослушная девушка осторожна и не поощряет его ухаживания, но их любезное общение не дает поводов мечтать о лучшем обществе.
Чтобы развлечь Розу, Мезонруж рассказывает ей о шевалье де Мениле, сидящем в соседней камере и тоже проходящем по делу герцога и герцогини Мэнских. Узники не знакомы друг с другом. Чтобы развлечь их и наладить в тюрьме подобие социальной жизни, добрый человек Мезонруж расхваливает их друг другу, возбуждая таким образом их любопытство. Он даже предлагает им носить их записки из камеры в камеру. Он снабжает узников бумагой и перьями, и под покровительством великодушного королевского лейтенанта начинаются их отношения. «Надо побывать в тюрьме, чтобы узнать цену подобного развлечения», — отмечает благодарная Роза.