Другая тайна Жюли касается сферы чувств. Она нуждается в любви; она влюбляется поздно, причем в более молодых мужчин, чем она сама. Она относится к тому поколению женщин, на которых подействовал роман Руссо «Новая Элоиза». Глубоко искренняя, она сознательно живет ради любви, прекрасно зная, что «это чувство почти всегда приносит большую боль». В 1766 году она встретила маркиза де Мора, овдовевшего испанца, который на десять лет моложе ее, и влюбилась. Ради него она презирает все социальные условности и жертвует своей репутацией, не боится публично демонстрировать чувства. Похоже, только Даламбер не замечает всю глубину отношений этой пары. Мора обожает ее и подумывает о том, чтобы предложить ей руку и сердце, но у него чахотка, и он медленно угасает; как и Жюли, он инстинктивно знает, что любовь и страдание неразделимы. Болезнь молодого человека потрясает ее, его отъезд на лечение в Испанию душераздирающ для нее. Бессилие перед лицом рока, экзальтированная натура, бурное и в то же время тревожное воображение снискали ей заботу друзей. Подлечившись, Мора возвращается во Францию, но в августе 1772 года наступает новый кризис, более серьезный, чем предыдущий, и он вновь вынужден уехать. Они пишут друг другу письма дважды в неделю. Жюли убеждает его, что как следует ухаживать за ним сможет лишь она. Возможно, она не знает, что сочувствие — второе имя любви. Несмотря на слабость, влюбленный молодой человек в мае 1774 года отправляется в Париж, но, обессилев, вынужден остановиться в Бордо; через несколько дней он в полном одиночестве умирает в гостиничном номере.
Жюли опустошена. У нее приступы мигрени, головокружение, жар, нервные спазмы, которым не помогают большие дозы опиума; ее организм подвергается сильным испытаниям. Она становится раздражительной и недоверчивой. Друзья безуспешно пытаются хотя бы успокоить ее, коль скоро не удается облегчить страдания, но она не хочет ни утешения, ни отвлечения; кое-кому даже кажется, что она может наложить на себя руки. Все убеждены, что она впала в отчаяние и отдалась страданиям. Жюли хранит свою тайну: потрясенная смертью Мора, она оплакивает любовника, но в большей степени — собственную неверность. Два года назад в ее жизнь вошел Гибер, друзьям об этом неизвестно, и она презирает себя за то, что уступила другому мужчине. Гибер одновременно ее утешитель и губитель, именно ему она доверяет свои интимные мысли, именно ему рассказывает о причинах своих несчастий и об угрызениях совести, и именно ему в конце концов отдается телом и душой.
Гибер, как бы он ни был влюблен, относится к их связи отнюдь не так серьезно. Он популярен, его чествуют и хвалят. Светская суета, мимолетные приключения, природная легкость притупляют его эмоции и подпитывают наивное тщеславие. Он уверен в том, что любим, поэтому не очень внимателен к мелочам, которые нас выдают. Жюли, без сомнения, одна из умнейших и проницательнейших женщин своего времени, у нее широкие взгляды, и она привлекает талантливых писателей или «дам высочайшего уровня»; но Гибер слишком занят собой, чтобы оценить все ее достоинства и ответить на столь экзальтированную страсть. Он держится за свою свободу, такая пылкость сбивает его с толку. Нетрудно догадаться, что иногда он был бы не прочь ослабить тиски и что встреча с хорошенькой женщиной не оставит его равнодушным.
И Гибер иногда ускользает: он пускается в путешествия. Он не стал скрывать от Жюли, что у него уже давно есть любовница, мадам де Монсож, и обещает порвать с ней, но это пустые, ни к чему не обязывающие слова. Жюли двадцать раз напоминала ему об этом обещании. Он признает свою вину, успокаивает ее и снова ограничивается обещаниями. Подозрения и жалобы растут, как сорняки. Жюли старается смириться с его потребностью к периодическим исчезновениям, но просит его писать регулярно и часто. Кто-то говорит ей, что видел его в Париже, тогда как она полагает, что он в провинции, и в ее душу закрадывается беспокойство. Он часто бывает у графини де Буффлер, и она начинает бить тревогу. Гибер оправдывается, но это лишь усиливает ее страхи. Ревность омрачает ее самые большие радости, но она все еще пытается скрывать грусть, потому что никто не должен знать об их связи. Образ Мора, брошенного и умирающего, вызывает у нее чувство стыда. Она винит себя, старается взять себя в руки и обратить свою любовь к Гиберу в дружбу и, будучи честной, задает ему вопрос: «Я уже не знаю, что я вам должна, не знаю, что даю вам. Я знаю, что ваше отсутствие давит на меня, и не могла бы объяснить, что хорошего мне дает ваше присутствие. Какая ужасная ситуация! И удовольствие, и утешение — все становится ядом! Скажите мне, что делать. Как вновь обрести покой?»