– Спасибо, – поблагодарила его Ноэлли.
Она зашла в небольшое кафе и взяла чашку кофе. Сидя за столиком, девушка задумалась о своей жизни, вернее, о том, что от нее осталось. Ноэлли знала, что ей нужно выжить, потому что на то была причина. Она сгорала от всепоглощающей ненависти, целиком заполнившей ее душу. Она превратилась в мстительную птицу Феникс, поднявшуюся из пепла чувств, которые убил в ней Ларри Дуглас. Теперь она не успокоится до тех пор, пока не уничтожит его. Ноэлли еще не знала, когда и как она сделает это, но ничуть не сомневалась, что в один прекрасный день добьется своего.
Сейчас ей нужны работа и крыша над головой. Ноэлли открыла сумочку и достала оттуда листок бумаги, который дал ей молодой врач. Она прочитала, что там написано, и приняла решение. Во второй половине дня Ноэлли отправилась к тетушке Исраэля Каца и получила работу манекенщицы во второразрядном доме моды на улице Бурсо.
Тетушка Каца оказалась седоватой женщиной средних лет с лицом гарпии и душой ангела. Для всех работающих у нее девушек она была матерью, и они обожали ее. Тетушку звали мадам Роз. Она выдала Ноэлли аванс в счет будущей зарплаты и подыскала ей крохотную квартирку недалеко от ателье. Начав распаковывать вещи, Ноэлли прежде всего повесила в шкаф свое подвенечное платье. Она поместила его на видном месте, чтобы оно было первым, что она видит, просыпаясь утром, и последним, раздеваясь вечером перед сном.
Ноэлли знала о своей беременности еще до того, как появились ее первые признаки, до того, как она сделала соответствующие анализы, и до того, как у нее прекратились регулы. Она чувствовала, что в ней зарождается новая жизнь. По ночам, лежа в постели и смотря в потолок, Ноэлли постоянно думала об этом, и глаза ее светились первобытной, животной радостью.
Как только у нее выдался свободный день, Ноэлли позвонила Исраэлю Кацу, и они договорились позавтракать вместе.
– Я беременна, – призналась она ему.
– Откуда вы знаете? Вы уже сделали анализы?
– Мне не нужны анализы.
Он укоризненно покачал головой:
– Ноэлли, многие женщины думают, что у них будет ребенок, когда для этого нет никаких оснований. Давно у вас прекратились регулы?
Ноэлли нетерпеливо отмахнулась от его вопроса.
– Мне нужна ваша помощь.
Он с недоумением посмотрел на нее.
– Вы хотите избавиться от ребенка? А с его отцом вы советовались?
– Его здесь нет.
– Вы знаете, что аборты запрещены? У меня могут быть крупные неприятности.
С минуту Ноэлли изучала его.
– Какова ваша цена?
Его лицо исказилось злобой.
– Ноэлли, вы полагаете, что все продается и покупается?
– Конечно, – простодушно ответила она. – Все продается и покупается.
– И к вам это тоже относится?
– Да, но я стою очень дорого. Так вы мне поможете?
Он долго колебался.
– Хорошо. Но сначала нужно сделать кое-какие анализы.
– Договорились.
На следующей неделе Исраэль Кац пригласил Ноэлли в больничную лабораторию. Когда через два дня поступили результаты анализов, он позвонил ей на работу.
– Вы были правы, – сообщил он Ноэлли. – Вы беременны.
– Я знаю.
– Я договорился в нашей больнице, и вам сделают выскабливание. Я заявил им, что ваш муж погиб в результате несчастного случая и поэтому вы не можете позволить себе иметь ребенка. Операция в субботу.
– Нет, – ответила она.
– Суббота для вас неудобный день?
– Я пока не готова к аборту, Исраэль. Я просто хотела убедиться, что могу рассчитывать на вашу помощь.
Мадам Роз заметила, что Ноэлли переменилась, и не только физически, но и духовно. Где-то глубоко в душе у нее появился какой-то свет, даже сияние, и это отражалось на всем ее существе. У Ноэлли с лица не сходила загадочная улыбка, которая как бы говорила окружающим: смотрите, я ношу в себе замечательную тайну.
– Вы завели любовника, – сказала ей как-то мадам Роз. – По глазам вижу.
Ноэлли утвердительно кивнула головой:
– Да, мадам.
– Это на вас благотворно действует. Держитесь за него.
– Я постараюсь, – пообещала Ноэлли. – Буду держаться за него, пока смогу.
Через три недели ей позвонил Исраэль Кац.
– Вы не даете о себе знать, – упрекнул он ее. – Я уж подумал, что вы забыли об этом.
– Нет, – возразила Ноэлли. – Я только об этом и думаю.
– Как вы себя чувствуете?
– Прекрасно.
– Я тут все смотрю на календарь. Думаю, что пора браться за дело.
– Я еще не готова, – настаивала Ноэлли.
Прошло три недели, и Исраэль Кац снова позвонил ей.
– Как вы относитесь к тому, чтобы пообедать со мной? – спросил он.
– Я согласна.
Они договорились встретиться в дешевом кафе на рю де Ша Ки Пеш. Ноэлли стала предлагать пойти в более приличный ресторан, но вспомнила, как Исраэль говорил, что врачи-практиканты мало получают.
Когда она пришла, он уже ждал ее. Во время обеда они вели отвлеченную беседу, и только после того, как подали кофе, Исраэль заговорил о том, что было у него на уме.
– Вы по-прежнему намерены сделать аборт? – спросил он.
Ноэлли удивленно посмотрела на него.
– Конечно.
– Тогда его нужно делать немедленно. Беременность у вас уже перевалила за два месяца.
Ноэлли отрицательно покачала головой.
– Нет, Исраэль, пока еще рано.
– Это ваша первая беременность?
– Да.
– Тогда позвольте мне вам кое-что сказать, Ноэлли. Если беременность длится менее трех месяцев, аборт обычно сделать легко. Зародыш еще не полностью сформировался, и достаточно простого выскабливания. Однако после трех месяцев беременности, – он сделал паузу, – нужна уже другая операция, и аборт становится опасным. Чем дольше вы ждете, тем опаснее вся эта процедура. Поэтому я хочу, чтобы вы сделали операцию сейчас.
Ноэлли наклонилась к нему.
– Как выглядит ребенок?
– Сейчас? – он пожал плечами. – Просто скопище клеток. Разумеется, в них уже присутствуют ядра, необходимые для окончательного формирования человеческого существа.
– А после трех месяцев?
– Зародыш начинает превращаться в человека.
– Он что-нибудь чувствует?
– Он реагирует на удары и сильные шумы.
Она осталась в той же позе и смотрела ему прямо в глаза.
– А боль он чувствует?
– Полагаю, что да. Однако он защищен сумкой из водной оболочки. – Исраэль Кац испытывал неприятное возбуждение. – Довольно трудно чем-нибудь причинить ему боль.
Ноэлли опустила глаза и сидела, глядя прямо перед собой, на столик. Она молчала, и вид у нее был задумчивый.
Исраэль Кац с минуту изучал ее, а затем застенчиво сказал:
– Ноэлли, если вы хотите оставить ребенка и боитесь сделать это только потому, что у ребенка не будет отца… я готов жениться на вас и дать ему свое имя.
Она удивленно подняла голову.
– Я ведь уже сказала вам, что не хочу этого ребенка. Мне нужен аборт.
– Тогда, ради Бога, сделайте его! – закричал Исраэль.
Он понизил голос, заметив, что другие посетители кафе обращают на него внимание.
– Если вы и дальше собираетесь тянуть с абортом, ни один врач во Франции не станет возиться с вами. Неужели вы этого не понимаете? Если пропустите срок, можете умереть!
– Я понимаю, – тихо ответила Ноэлли. – Положим, я решила сохранить ребенка. Какую диету вы мне пропишете?
Совершенно сбитый с толку, он в волнении провел рукой по волосам.
– Побольше молока и фруктов и постное мясо.
В тот же вечер по дороге домой на ближайшем рынке Ноэлли купила два литра молока и большую коробку фруктов.
Через десять дней Ноэлли зашла в кабинет к мадам Роз, заявила ей, что беременна, и попросила отпуск.
– На сколько? – спросила мадам Роз, разглядывая фигуру Ноэлли.
– На шесть-семь недель.
Мадам Роз вздохнула.
– Ты уверена, что поступаешь правильно?
– Уверена, – ответила Ноэлли.
– Чем тебе помочь?
– Ничем.
– Ну что ж. Возвращайся, как только сможешь. Я попрошу кассира выдать тебе аванс в счет будущей зарплаты.
– Спасибо, мадам.
В течение следующего месяца Ноэлли практически не выходила из дому. Разве что в бакалейную лавку за продуктами. Голода она не чувствовала и ела в общем-то мало, однако в огромных количествах пила молоко и набивала желудок фруктами – для ребенка. Ноэлли не чувствовала себя одинокой. В ней было дитя, и она постоянно разговаривала с ним. Она интуитивно определила, что это мальчик, точно так же, как сразу догадалась, что беременна. Ноэлли назвала его Ларри.