Все получилось так глупо. Кларк и Беллами под видом обычных солдат отправляются в госпиталь для помощи раненым и для перевозки их в ближайшие больницы.
Дорога занимает около пяти часов, и теперь они находятся в большом палаточном лагере, куда прибывают раненые, которых затем отправляют в медицинские центры.
Беллами прекрасно видит, что она в бешенстве, но молчит. Яростный огонь горит в глазах, но она молчит и принимается за работу. У нее просто талант врача, девушка мягко и точно начинает делать перевязки, чистить раны и раздавать лекарства. Когда Кларк наклоняется над одним молодым пареньком, то Беллами вдруг ловит себя на мысли, что просто рассматривает ее. Стоит и смотрит только на нее, наблюдая, как она крутится вокруг.
Не нужно этого делать. У него своя жизнь, свои цели и свои задачи. Рано или поздно эта глупая и дурацкая война закончится, и ему нужно будет занимать свое место в этом новом мире. Кларк Гриффин — опасность для него, большая опасность в будущем.
Этим вечером они сидят возле небольшой палатки, в которой планируют расположиться ночью, и смотрят на лагерь. Сейчас действительно небольшое затишье, почти все раненые отправлены в современные больницы, людей осталось очень мало. Говорят, до вчерашнего дня здесь стоял постоянный грохот и шум, но впервые все немного затихло и успокоилось.
— Ты не хочешь выпить? — говорит он и протягивает девушке небольшую фляжку с местным напитком — самогоном. Та поворачивается в его сторону, удивленно приподняв брови:
— Что это? Алкоголь?
— Только не говори мне, что никогда не пила алкоголь, принцесса.
— Да. И перестань меня так называть.
Беллами опять ловит себя на мысли, что ему очень нравится такая ярость и бешенство Кларк. То, как голубые глаза загораются, когда она злится, то, как крепко сжимаются губы и как она тяжело дышит.
— Ну, никогда не поздно начать, принцесса, — он выделяет последнее слово и протягивает ей фляжку.
А потом наблюдает, как Кларк медленно делает глоток, кашляет, и задыхается.
— Не торопись, принцесса. Этому тоже стоит поучиться!
— Ты просто меня бесишь, — цедит Кларк сквозь зубы, — надо было выбрать себе в охрану кого-то другого, знаешь?
— Но, ты выбрала меня. Наверное, перед моим обаянием никто не может устоять, правда? — что он вообще несет? Зачем так весело и самодовольно говорит с ней? Веселится?
Внезапно она начинает смеяться, и Беллами пораженно смотрит на блондинку, которая отводит от него взгляд. Он и не думал, что она умеет смеяться, и теперь так странно наблюдать за этим.
— Твоей самоуверенности можно только позавидовать, Блейк. Ты можешь говорить это кому-то другому, но не мне. Со мной этот номер точно не прокатит, есть дела гораздо важнее этой чуши.
— Кларк, я, может быть, просто хочу установить с тобой контакт!
— В смысле?
— Да в прямом смысле! Мы теперь должны работать вместе, а ты по-прежнему мне не доверяешь! Да и вообще никому не доверяешь! И как прикажешь мне прикрывать твою спину?
Она немного молчит, а потом соглашается:
— Ты прав. Итак, я ударила тебя ножом только потому, что ты избил моего лучшего друга, Блейк. Это была месть и способ показать тебе, что лучше не связываться со мной. Вопрос: зачем ты со своими дружками избил моего друга?
Она делает глоток из фляжки и, кажется, что девушка уже привыкла к крепкому напитку.
— Потому что я хотел любым способом попасть на первое место в турнирной таблице, — честно отвечает Беллами, бросив на нее осторожный взгляд, — это было акцией устрашения, а Уэллс просто попался под руку. Ничего личного, просто случайность.
— Хорошо, что мы это прояснили, — кивает Кларк и протягивает ему фляжку.
Они сидят и смотрят на закат, на фоне которого в лагере некоторое затишье. Кто-то пьет чай или ужинает, что-то убирает мусор, кто-то заправляет машины. Стоит почти что обычный шум, домашний, но никак не военный или пугающий. И пока даже и не верится, что где-то там идет война. Настоящая война.
— Зачем люди вообще воюют, Блейк?
— Война нужна людям. Всегда. А здесь… Иногда нет другого способа, чтобы показать то, что дальше так продолжаться не может. Народ на грани, и я опять повторяю тебе, что раз у них такая мощная поддержка, то это может означать только одно — дело серьезное и Правительству не стоит от него отмахиваться.
— Ты их защищаешь? — подозрительно спрашивает она, и Беллами раздраженно вздыхает. Эта принцесса выросла в богатом доме, окруженная роскошью и заботой, и теперь ей не понять, что происходило там, на беднейших улицах городов и страны. Кларк сейчас так сильно предвзята, она совершенно не видит и отказывается понимать то, что каждая воюющая сторона по-своему права.
— Я могу рассказать тебе, принцесса, — тихим голосом начинает он, — ты будешь меня слушать?
Она смотрит на него таким внимательным и проникновенным взглядом, что Беллами внезапно чувствует что-то… непонятное. Странное пугающее и теплое чувство в груди, когда он опять осознает, что Кларк красивая и умная девушка, которая сейчас видит именно его.
— Конечно, у нас много времени здесь.
— Я — из бедной семьи. У Октавии другой отец, он был не очень хорошим человеком, и я ненавидел его. Много лет назад он изнасиловал другую женщину, ублюдка казнили. Но… Клеймо родственников этого преступника легло на нас, и мать не могла получить нормальную работу, а я и Тав не могли пойти в хорошую школу для того, чтобы хоть чего-то добиться в будущем. Не успев вступить во взрослую жизнь, мы уже стали изгоями и уже знали, что не сможем добиться ничего хорошего. И это государство издает такие законы, Кларк. Государство и Правительство разделили все население на два сословия, и теперь пожинают плоды. Думаешь, я плохой человек?
— Нет, — тихо отвечает девушка, с печалью слушая эту историю, — это несправедливо, ты прав.
— Вот поэтому народ и взбунтовался, Кларк. Терпеть дальше уже не было никаких сил, и теперь мы убиваем друг друга. Лично я, как обычный человек, считаю, что стоило бы согласиться на перемирие и прекратить эту бессмысленную бойню. Но как солдат, я выполняю приказы нашего Правительства, и если они говорят пойти и убивать противника, то я пойду. Но в итоге мы уничтожим друга и Ковчег, а победившая сторона гордо будет размахиваться своим флагом на руинах нашей страны, — он морщится и делает еще один большой глоток. Вообще Беллами не планировал вываливать все это на Кларк, но почему-то ему так хочется, чтобы она поняла. Поняла, почему все это сейчас происходит и что в жизни нет черно-белых вариантов, есть только серость, через мглу которой изредка проглядывает солнце.
Солнце уже село, и они отправляются спать. Им выделили отдельную палатку, и сейчас оба забираются в спальные мешки и укрываются сверху одеялами. Ночи сейчас теплые, но неизвестно, как долго продлится весь этот ад.
На краю сознания у Беллами мелькает мысль, что ее, кажется, совсем не беспокоит тот факт, что они, парень и девушка, будут спать вместе в одной палатке. Конечно, так и правильно, так и должно быть, эту светлую головку и не посетит мысль заинтересоваться простым солдатом, который до поры до времени ходит за ней в качестве личной охраны. Это хорошо, так и должно быть, и ему самому стоит этому поучиться у нее, давно стоит…
Она засыпает очень быстро, а он долго лежит, слушая звуки ночи за тонкой тканью палатки.
Этим вечером в небольшом домике Блейков царит лихорадочное возбуждение. Октавию отправили спать, но сестра точно что-то подозревает. Аврора сидит и старается ничем не выдавать своего волнения, а сам Беллами ходит из угла в угол, пытаясь обработать полученную информацию.