— Здесь слишком много охраны, — делится своими наблюдениями Кларк, когда буквально человек двадцать проводят ее и Беллами в ее спальню, — у меня уже есть ты, зачем мне еще один взвод?
— Так и должно быть, — он быстро проверяет окна и видит, что на стене, которая окружает имение, находится еще много солдат. А потом разворачивается и наконец-то может осмотреть помещение. Он никогда еще в своей жизни не видел такой красоты и роскоши. Кровать из красного дерева под балдахином, дорогие и тончайшие шторы, мягкие ковры и прочие удобства — будто бы он попал в странную сказку. Но Кларк абсолютно не обращает на все это никакого внимания и хмурится, когда стягивает с себя грязную куртку.
— Этому дому повезло, в отличие от моего, который разбомбили. А что стало с твоим домом, Беллами?
За последние несколько дней они очень привыкли друг к другу. Проводя рядом круглые сутки, невольно начинаешь озираться и искать ее, когда Кларк исчезает из его поля зрения. Вот и сейчас он усаживается рядом и вяло отвечает:
— Не знаю, наверное, стоит еще, если его не обчистили. Хотя, там абсолютно нечего вычищать. Одна беднота.
— Но это твой дом! — странно восторженным голосом говорит Кларк. Беллами смотрит на нее и не узнает, ибо та сильная и закрытая девушка куда-то исчезла, теперь перед ним спокойная, чуть радостная и мечтательная Кларк, такая непривычная, — у тебя есть куда вернуться, Беллами, почувствовать, что твое прошлое всегда рядом.. А у меня не осталось ни дома, ни семьи толком. Мать полностью ушла в свои дела, и я осталась одна. Не удивлюсь, если она ушлет меня куда-нибудь после окончания всего этого.
Беллами может думать только о том, что он как бы остался без дела. Ибо сейчас Кларк находится под охраной этого взвода солдат и теперь потребность в нем точно отпадает. Что, если Эбигейл Гриффин вышвырнет его так скоро? От таких печальных мыслей он встает и начинает нервно мерить шагами комнату.
А Кларк уходит мыться. Наконец-то есть горячая вода и чистая одежда, ибо боевые действия пока не докатились до Полиса, стоявшего в стороне. И город более-менее нормально функционировал.
Не думай об этом…
Беллами знает только то, что его дико тянет к ней. Даже без романтического уклона, ему постоянно хочется быть рядом с Кларк и разговаривать с ней, или даже просто молчать. Он не может сказать, что влюблен в нее, но и не может сказать, что полностью равнодушен. Она притягивает, странно, непонятно и интригующе. Все время кажется, что невозможно разгадать ее, именно ее, увидеть, что же скрывается за этой маской смелости и бесстрашия. И, кажется, за эти дни он начинает немного понимать…
Опасно с ней сближаться. Он никогда в своей жизни не был влюблен, но сейчас можно начать подозревать, что что-то не так. Ну, или ладно, может, это просто плотское желание? У кого давно не было секса, около двух месяцев? В Академии он потрахался с какой-то девушкой, сейчас даже не может вспомнить ее имя. И вот сейчас Беллами постоянно находится рядом с красивой и привлекательной девушкой, которая мило улыбается и которая красивая…
Блять. Не думать об этом. Нихера не думать об этом.
Должно быть, он сильно задумался, сидя на кушетке, потому что его приводит в себя рука Кларк, опустившаяся на широкое мужское плечо. Только этого не хватало. Кларк специально его трогает?
— Эй! Ты о чем задумался? — с интересом спрашивает она, — идешь в душ, пока есть возможность? Я хочу спросить, что с тобой собирается сделать моя мать, ибо кажется, твоя работа может не продлиться долго?
Не волнуйся, ты получишь хорошую должность с большими возможностями для карьеры.
— Спасибо, — сейчас он очень искренен и встает, - да, я не против помыться, знаешь?
Через некоторое время им приносят еду и разрешают прогуляться по дому. Кларк предлагает ему обойти помещение. И в первой же комнате они опять натыкаются на Рэйвен и Финна, которые что-то химичат со средствами связи.
— Как думаете, что происходит? — брюнетка швыряет в сторону одну отвертку и ищет на полу другую, — мы только собрали там этот чертов передатчик, и теперь нас заставили его разобрать, и снова собирать, теперь уже здесь! Весь лагерь переместился сюда, а солдаты окружили город. Думаете, перемирие возможно?
— Вряд ли кто-то знает, — протягивает Кларк в ответ, — сейчас начались переговоры.
До вечера они сидят с ребятами, а после отправляются в спальню Кларк. Дом набит солдатами, невозможно и шагу ступить, чтобы на кого-то не натолкнуться.
И когда Эбби прибывает, то первым делом приходит к Кларк. Она просит Беллами выйти и остается с дочерью наедине.
Эбигейл Гриффин выглядит изнеможенной и усталой. Глубокие морщинки залегли в уголках глаз, а сами глаза, некогда так ярко горевшие, почти потухли. На лице читается усталость и смирение.
— Что там, мама? — взволнованно спрашивает Кларк, когда та садится на кровать и глубоко вздыхает.
— Мы подписали перемирие, детка, — мягко говорит Эбби, — дело плохо. Среди нас находится предатель и этот кто-то сообщил Мятежникам очень важную информацию, касающуюся будущего наступления и положения наших войск. В итоге противник нас опередил и мы бы точно проиграли, если бы напали. Придется пойти на уступки, выбрать новое Правительство, провести реформы.
Кларк не может даже и поверить. Потому что все происходит так, будто бы ничего и не было последние полгода. Ее отец погиб из-за всей этой трагической войны, а сейчас они говорят о том, что все было напрасно?
— Но мама, папа…
— Знаю милая, — Эбби обнимает дочь и целует ту в лоб, — просто именно сейчас так лучше. Лучше для всех нас, для нашей страны и нашего народа. Нужно заключить перемирие и прекратить этот ад. Ты должна быть под постоянной усиленной защитой и охраной. Беллами согласен тебя охранять?
— Да.
— Хорошо. Ты ему доверяешь?
— Да.
— Тогда он еще останется здесь. Мне нужно идти, участвовать в составлении мирного договора и выступить перед нашим народом. Будь сильной, Кларк, ибо наша жизнь больше никогда не будет такой, как прежде.
— И вот такой итог, — невесело говорит Кларк, когда они смотрят по телевизору обращение Исполняющего обязанности Президента к народу, — скажи мне, все это было зря?
Оба сидят на полу, прислонившись спиной, к кровати и опять пьют. Но на этот раз не простой самогон, а элитные алкогольные напитки, которые нашли в этом доме. Хотя Беллами в основном делает вид, что пьет, ибо его работа здесь заключается в другом. А вот Кларк начинает уже второй стакан и Беллами мягко перехватывает ее руку, тянущуюся к бутылке. Он опять остро ощущает мягкую и нежную кожу под своими пальцами, и чудь задерживает это прикосновение. Но она, кажется, ничего не замечает, только капризно хмурится. Избалованная принцесса.
— Ну, сложно сказать. Может быть, тебе хватит уже пить? Иначе меня могут уволить за то, что я плохо присматриваю за тобой!
— Я рада, что ты присматриваешь за мной, — оба одновременно поднимают голову и их глаза встречаются. Беллами уже в который раз видит там за жесткостью печаль и некоторую тоску, но нельзя поддаваться эмоциям, — в смысле, я думаю, что мы теперь что-то типа друзей?
— Ты воткнула мне нож в живот, — картинно закатывает глаза парень, — и теперь хочешь называться моим другом?
— Ты до самой смерти будешь вспоминать мне это? — Кларк недовольно прикрывает глаза, но стакан все-таки убирает, — я теперь не понимаю, что мне делать дальше. До всего этого восстания я жила тихо и уединенно, но теперь мама наверняка захочет показывать меня всем и таскать по всяким политическим заседаниям. Но политика — это точно не мое дело.