— Нет, Грейси, — я сжала её ладони. — Это было не из-за тебя. Ты лучшая.
Она с сомнением взглянула на меня.
— Смотри, — я достала из-за воротника пижамы подвеску с маленькой звёздочкой, которую она подарила мне на день рождения. Её глаза распахнулись. — Я носила её каждый день, пока меня не было. Она напоминала мне о моей маленькой сестрёнке. И спасала меня от одиночества.
— Но ты ведь больше никуда не уйдёшь?
— Нет, — я взяла её за мизинчик, давая обещание. — Я остаюсь.
Мы собрались все вместе, позавтракали в узком семейном круге, пока не начался весь этот суматошный последний день кампании. Грейси принесла из кухни кружку горячего кофе сенатору. Я увидела по её лицу, как ей это нужно, как ей этого не хватало. И в одну секунду всё встало на свои места: всё её странное поведение внезапно обрело смысл. Она, как и я, до жути боялась потерять семью, не знала своего места в ней.
• • •
Пока мы ждали у избирательного участка в Бостоне, где голосовали сенатор и Мэг, я крепко держала Грейси и Гейба за руки. К нам подошёл оператор с камерой, и мы подняли руки, подбадривая собравшуюся толпу. Стоял солнечный осенний денёк, небо было ярко-голубым. Я была полна оптимизма.
Кампания сняла несколько люксов в шикарном бостонском отеле. За несколько часов торжественный зал наполнился избирателями, готовыми поздравить нового президента США или расстроиться из-за поражения их кандидата. Я старалась не думать слишком много о дальнейшем ходе развития события, переодеваясь в вечернее платье. От модного дома BCBG, тёмно-зелёное — моего любимого цвета, идеальный баланс игривости и сдержанности. Вчера вечером мы с Мэг вместе выбрали его в местном бутике. Она взглянула на меня с гордостью, прежде чем вернуться к галстуку Гейба.
Я сделала быстрое селфи и отправила его Тесс, которая взяла с меня обещание сделать побольше фоток для оставшихся пустых страниц альбома. Сенатор пригласил их в Бостон на вечер голосования, но они испуганно переглянулись и вежливо отказались.
— Проведите это время как семья, — сказал Барри. — А мы будем поддерживать вас отсюда.
Но сенатор всё-таки уговорил их приехать в Вашингтон на День благодарения. Приятно, что у него уже есть такие планы, независимо от исхода выборов.
Из соседнего номера доносились голоса и гул телевизора. Как только Грейси закончила разглядывать свои милейшие кудряшки в зеркале, мы вышли из номера. За дверью оказалась толпа незнакомцев. Ни Нэнси, ни Эллиота, ни Кэла. Даже Либби не было. Но когда я взглянула на телевизор, где на карте штатов красным высветился Техас, кто-то тихонько похлопал меня по плечу двумя пальцами.
Это был угрюмый помощник Тим, хотя сейчас он выглядел не таким мрачным, как раньше. На груди у него был бейджик с новым названием кампании, а на лице — кривая улыбка, которой я раньше не видела.
— Как я рада тебя видеть! — сказала я, сама удивившись тому, что это было чистой правдой. — Не знала, кого я встречу из знакомых.
Тим покачал головой, привычно нахмурившись.
— Часть людей ушли вместе с Кэлом. Ему сделали «предложение, от которого нельзя отказаться» от новой кампании Нэнси. Не мог подождать окончания выборов, что ли? Трус, — он произнёс это с таким ядом, что на секунду мне показалось, будто он сейчас плюнет на ковёр. — Так или иначе, остались те, кто знает, что такое верность.
Я проследила за его взглядом и увидела самое прекрасное зрелище в мире. Невысокий лысый мужчина средних лет шутил, указывая на экран, а сенатор, весело смеясь, что-то ему отвечал. Судя по редкому случаю отсутствия телефона в руке Лу, он пришёл не по работе. Должно быть, его пригласили как друга.
Неудивительно, что в комнате царила такая светлая, лёгкая, расслабленная атмосфера, несмотря на то, что карта Соединённых Штатов на экране телевизора становилась всё синее с каждой минутой.
Но когда на улице начало темнеть, даже Лу не смог сохранить весёлого настроя. Мэг сидела рядом с сенатором, потирая его колено, когда сообщали о победе в том или ином штате или об очередном поражении. Лицо сенатора становилось всё мрачнее и мрачнее, боль за дежурной улыбкой было всё сложнее скрыть.
Ещё вчера он говорил, что в любом случае всё будет в порядке, но теперь я видела, что правда куда сложнее. Это было его мечтой. И она ускользала из его рук.
Гейб заподозрил первым.
— Он не победит, да?
Когда я ответила, что ещё рано делать выводы, он ответил мне взглядом, показавшим, что он умён не по годам.
Когда отрицать реальность было уже невозможно, номер заметно опустел, остались только я, Мэг, близнецы и Лу — наш новый внутренний круг. Сенатор сидел на диване, смотря телевизор с выключенным звуком, звонил одному за другим своим самым верным помощникам и республиканским коллегам, благодаря их за огромную работу, проделанную за этот год. Я не понимала, как он ещё держится. Один глубокий вдох, и вот он уже звонит следующему, его голос звучит бодро, и он полон искренней благодарности к каждому, кого звонит.