Все дело было в глазах зверя. Именно благодаря ним я понял, кого вижу. Черные, страшные, но не по-животному разумные. Покажите мне человека из наших мест, который не знал бы, кому они могут принадлежать!
Оборотни. Опасные и кровожадные создания, которых боялись и ненавидели практически все. Даже вампиров люди еще могли стерпеть. Но не их…
Я понимал, что надежды у меня никакой. В одиночку справиться с вервольфом не под силу никому. Даже отчаянные храбрецы — Охотники на нечисть, почти никогда не решались на такое. А у меня даже не было подходящего оружия, от арбалета толку мало, если бы болты были хотя бы посеребренными…
Я увидел, что волк оскалился сильней и с ужасом заметил, что его пасть была перепачкана чем-то бурым. Ох, видимо, я буду не первой жертвой на сегодня…
Я схватил болт, а сам арбалет бросил на землю. Зверь стоял слишком близко, чтобы в него можно было выстрелить. Да и толку от этого будет мало. Конечно болт, тоже не слишком поможет, но я хотя бы буду знать, что попытался что-то сделать.
Вервольф заметно напрягся. Видимо ему надоело играть со мной в гляделки. И тогда он прыгнул. Если бы я не находился сейчас в ожидании смерти, то смог бы оценить всю красоту и грацию этого прыжка. Мышцы оборотня были настолько сильными и работали настолько слаженно, что прыжок больше, чем на десять метров дался ему без труда. И, о Боги, каким же он был тяжелым!
Я понял это, когда в конце прыжка оборотень приземлился мне на грудь, подспудно сломав мне несколько ребер и вонзив когти глубоко в плоть. Боль была ужасающая, но это было только началом моих мучений…
Я попытался ударить вервольфа болтом, но он своими капканоподобными челюстями схватил мою правую руку. Жгучая боль разлилась от кончиков пальцев, до плеча; судя по хрусту, кости тоже пострадали. Я закричал и выпустил болт из окровавленных пальцев. Теперь ничто не мешало ему убить меня.
Я чувствовал, как его клыки глубоко вспарывают мою плоть. Как кровь из разорванных артерий разливается вокруг, окрашивая снег в цвет свежей брусники. Как когти волка вонзаются в меня. Какой-то частью сознания я понял, что волк нарочно терзает меня ими; его зубы были значительно острее, а вот ощущения от тупых когтей процарапывающих мясо до самых костей оказались куда мучительней…
Все это не имело значения. Я был еще в сознании, но не видел ничего, что происходило вокруг. Боль мешала ясно мыслить и чувствовать, но, по-моему, оборотень ушел. Каким-то чудом жизнь еще продолжала теплиться во мне, но я прекрасно понимал, что это лишь предсмертная агония. Что мне осталось совсем немного…
Однако мне не суждено было уйти из мира в этот день. Впоследствии я много раз жалел об этом и клял жестокую судьбу.
Не знаю почему, не знаю зачем, но Наставник нашел меня и выходил.
К сожалению, он мог только залечить мои раны, остановить Обращение было не под силу даже ему.
Так я и стал оборотнем. Лаойх взял меня в ученики, чтобы подготовить к жизни вервольфа. Родные и близкие же считали меня погибшим. Думали, что я замерз в тот буран, хотя, тело мое естественно так и не нашли. А я не мог вернуться к ним, доказать, что я жив. Это было одним из правил существования оборотней — нельзя общаться с теми, кого ты знал до обращения.
Вот и пришлось мне остаться в поселении волков, стать одним из них. И тот, кто напал на меня, тоже был там. Андрей.
От немедленного убийства его, меня остановил Наставник. Позже я смог оценить его мудрость (впрочем, это не означает, что Андрея я простил). Он не хотел, чтобы я отвечал насилием на насилие. Но это не все. Было еще одно правило для вервольфов, которое запрещало убивать себе подобных. Хотя относительно безопасные стычки и драки между нами не возбранялись, скорее наоборот.
В общем, я ненавидел Андрея за то, что он обрек меня на такое существование. А он ненавидел меня, потому что я стал оборотнем. И особенно, потому что Наставник взял в ученики меня. Ведь изначально на эту роль претендовал сам Андрей.
А теперь, когда стало известно, что на Земле появилась Рожденная, и Наставник отправил меня на ее поиски, Андрей и Стая под его командованием сделают все, чтобы помешать мне.
В том числе и убийство девчонки.
9. Аня
Я сидела на лавочке около Ритиного дома. К сожалению, она была права. Домой идти я не могла. Но сейчас не это беспокоило меня. Я продолжала вспоминать то, что случилось во время моего гадания. То, что казалось мне всего лишь забавой, переросло в нечто большее — но во что? Любому событию должно быть рациональное объяснение, но здесь я, хоть убей, не видела его.
Бумага, которая должна была показать мое будущее, сгорела полностью. Вместо предсказания я получила только горстку пепла. Я никогда не была суеверной, но такое оказалось способно испугать даже закоренелого скептика, вроде меня.
Что все это может значить и предвещать? Мою скорую смерть?
И вообще несколько последних дней со мной происходило нечто странное… Меня мучили предчувствия чего-то темного, страшного. Больше всего мне не нравилось, что это нечто не было исходящим извне. Оно будто бы долгое время таилось внутри меня, а теперь пыталось выползти наружу. Завладеть мной без остатка.
Я встряхнула головой. Что за ерунда лезет в голову? Всему, что происходит можно найти здравое объяснение. Наверное. И сейчас для меня существуют более насущные проблемы.
Вздрогнув, я обхватила себя за плечи, в попытке хоть немного согреться. Было холодно, а моя одежда совсем не рассчитана для ночевки на улице. Я всерьез задумалась, куда мне идти. До утра было еще далеко, и я не могла просто остаться здесь. Возвращаться к Рите — нелепо, да и вряд ли меня там ждали. Если я отправлюсь домой, то получу нагоняй от родителей за то, что так поздно шла одна.
В конце концов, я решила все же отправиться домой, а какую-нибудь правдоподобную отговорку придумать по дороге. Идти было совсем недалеко, так что вряд ли что-то могло случиться со мной.
Я встала с жесткой скамейки и, потянувшись, пошла в сторону дома. При этом я старалась игнорировать те пугающие вещи, которые деловито создавало мое воображение.
Но, как непросто было сделать это, идя по неосвещенной улице. Когда каждая тень, притаившаяся в углах, казалась чудовищем. Каждый шорох листьев — крадущимися шагами того, кто подбирается к тебе…
Да что же со мной творится!? Я ведь никогда не боялась темноты. Я вообще мало чего боялась. Это все стресс. Да, точно, это последствия стресса. Переходный возраст, высокая нагрузка в школе. В такое время человек подвержен расстройствам и депрессиям. Осень к тому же — зябкое и унылое время года…
Мне удалось немного успокоить себя, но не полностью. В конце концов, я шла ночью одна по мрачной улице, и не могла не испытывать легкое волнение.
Вдруг, я почувствовала чье-то присутствие за спиной. Не слышала чужих шагов, но просто повинуясь шестому чувству, обернулась.
Я увидела фигуру, стоявшую в тени. Поняв, что это был парень, и напряглась, готовясь при надобности дать отпор.
— Молодым девушкам не стоит гулять одним. Особенно темными ночами.
Голос незнакомца был бархатным и мягким, но я чувствовала в нем затаенную угрозу. Это напоминало лапы кошки, когда та втягивает когти — кажется безопасным, но может ранить в любой момент.
Тем не менее, я не поддалась страху и, вскинув голову, проговорила.
— А может девушка в состоянии сама позаботиться о себе?
Парень вышел из тени на более освещенный участок тротуара. Его движения не были резкими, скорее наоборот — плавными и грациозными. Но, так же, как и в его голосе, я чувствовала силу и опасность.
— Ах да. Ну, конечно, — сказал он с ухмылкой, хотя и не совсем поняла, что он имел в виду.
Теперь, когда он стоял в пятне слабого света, который давал один из немногих, еще горящих фонарей, я могла лучше разглядеть незнакомца.
Высокий, с бледной кожей и тонкими чертами лица. Черные длинные, почти до пояса волосы, заплетены в косу. Я слабо улыбнулась, подумав, что прически у нас похожи. Глаза незнакомца выглядели темными, из-за плохого освещения я не могла точно определить их цвет. Он был одет во все черное: грубые джинсы и куртка с высоким воротом.