В туалете я, наверно, минут двадцать пыталась обсохнуть под феном. Хорошо хоть, на моей темной одежде грязные разводы не очень заметны. Вот только, если приглядеться, на блузке (все-таки, белый — не самый практичный цвет, особенно учитывая нашу слякотную осень) можно разглядеть какие-то пятна. Попытки привести в порядок волосы, успехом не увенчались, они так и продолжали свисать влажными сосульками. Я подправила макияж и уселась на теплую батарею, по соседству с моей курткой, которую я сразу же положила туда, надеясь, что за сорок минут она успеет высохнуть.
Думаю, не стоит и говорить, что настроение, находившееся в области положительной шкалы, сейчас ушло в глубокий минус.
Когда прозвенел звонок с урока, я взяла сумку и куртку и уныло поплелась в класс. Сейчас начнутся лживые сочувствия и смешки за спиной. Я и так особой популярностью в классе никогда не пользовалась, так что придется мне сейчас ох как нелегко. Отмалчиваться тоже бесполезно, кто-нибудь обязательно узнает и новость эта будет несколько дней ходить по классу.
Но сегодня моя непопулярность сыграла на руку. Я зашла в класс, но никто не обратил внимания на мой внешний вид. Может я не в курсе какой-то новой тенденции, и сейчас в моде стили а-ля "мокрая курица"? Хотя мне в принципе все равно, главное, чтоб не лезли.
Я плюхнулась на стул и полезла в сумку за учебником и тетрадкой.
— Привет, — сказал Мишка. Миша — мой сосед по парте с первого класса и лучший друг с тех же времен.
— Угу, — хмуро буркнула я, не вылезая из недр сумки.
— Что на первом уроке не была? — Миша не оставлял попыток возобновит беседу.
Я ответила все тем же "угу", но высунула голову из сумки, решив, что ручку, которую никак не смогла найти, попрошу на уроке у учителя.
— У тебя что-то случилось? — Миша наклонился, пытаясь заглянуть за стену моих все еще влажных волос, которыми я отгородилась от внешнего мира.
Я вздохнула и убрала пряди с лица. Лучше я сейчас все расскажу, а то Мишка от меня сам никогда не отстанет.
— Отвечаю на оба последних вопроса. Упала в лужу. Весь урок сушилась в туалете, — раздраженно выдала я.
— А я смотрю, ты какая-то мокрая, хотя дождя не было! — воскликнул Радов с неожиданной… радостью.
Я пихнула его в бок локтем.
— Дурак, лучше б посочувствовал.
Миша примиряющее улыбнулся, так, что сердиться на него было уже не возможно.
— Ладно-ладно, сочувствую я, — и через секунду весело спрашивает, — А в какую лужу ты упала? В ту огромную, что прямо перед школой?
Я надулась (в шутку, конечно, мы с Мишей по-настоящему никогда не ссоримся) и отвечать не стала. Вот чурбан бесчувственный! Жалости от него, как от стула. Это я ему (Мишке, а не стулу) и высказала.
На что Мишка мне серьезно так выдал.
— Ну, ты же все равно любишь меня таким, какой я есть. А я вот такой и есть — деревянный и бесчувственный, — а у самого язвительные огоньки в глазах пляшут.
Я выпучила глаза и открыла рот, прямо как рыба, выброшенная на берег. В конце концов, не смогла выдать ничего умнее банального.
— Дурак!
— Ага, — сказал Миша с улыбкой до ушей.
Нет, он, конечно, дурак, но все-таки хороший. Вот благодаря нему мое настроение значительно улучшилось и неспешно, но уверенно поползло к отметке "оптимистичное".
2. Аня
Пока я стояла в очереди в столовую и размышляла, что же мне все-таки купить, кто-то подскочил сзади и повис у меня на плечах так, что я от неожиданности чуть не свалилась на грязно-серый пол.
Таинственный всадник слез с меня и я обернулась, чтобы найти его и, желательно, врезать по первое число за такие шуточки.
— Рита? — удивилась я, увидев, знакомый обесцвеченный ежик волос и огромные карие глаза моего второго лучшего друга — Маргариты или, как все мы ее звали, просто Риты.
— Привет, Анют! — воскликнула девушка, радостно повиснув у меня на шее. Я тоже обняла ее и мы, весело повизгивая, уселись за один из свободных столиков.
Когда наши объятья и радостные вопли закончились, я спросила.
— Рит, а ты же вроде еще полторы недели должна была быть в Египте? Что, так соскучилась по стенам родной школы?