Эта бешеная активность вымотала бедняг до невозможности, они научились спать стоя, как лошади и с открытыми глазами, машинально вякая что-то в ответ на вопросы хозяина. Форт опротивел до невозможности, хотелось куда-то залезть, хоть в тот же подвал, запереться и спать, спать, спать… и чтобы никакая сволочь не мешала!
Вот и сейчас… Опять этот придурок поперся на ночь глядя за шмыгнувшим куда-то Корганом, в надежде поймать того на горячем.
Корган демонстративно заозирался, окидывая окрестности подозрительным взглядом. Обзор с крыши был хорошим, ночь еще не стала непроглядной, все шло по плану.
Камни Тропы, обнаруженные когда-то отрядом, тихонько гудели, намекая о готовящемся визите особо наглых гостей. На этот раз — долгожданных.
Арун-нирр задумчиво смотрел на стоящую перед ним небольшую коробку. Деревянный ящик, небольшой, плоский, с пол-ладони толщиной и с локоть длиной, не больше. Сверкающий неимоверным количеством гвоздей, приколачивающих крышку. Перемотанный специальными бечевками, которые используются для упаковки ценных грузов. Облепленный десятком печатей с абстрактным рисунком. Просто гудящий от наложенных на него заклинаний, препятствующих порче ящика и содержимого в каком-либо виде.
Вся эта красота была аккуратно замотана в чистую тряпицу.
Урр-укхай почесал тупым когтем затылок, стимулируя мысленный процесс. Сидящий напротив самого затрапезного вида человек в заляпанном разнообразными пятнами плаще, по которым можно было проследить историю всех завтраков, обедов, ужинов и просто перекусов данного обжоры (об этом четко свидетельствовало круглое брюшко, покоящееся на коленях и щеки, свисающие по обе стороны, как у мастифа, разве что слюней не хватало) закинул в поистине бездонную пасть очередной пирожок с ягодами (Арун уже потерял счет съеденному) и нетерпеливо осведомился, прожевав:
— Беретесь?
— Нууу… — протянул Арун, не в силах решить что-то определенное. И хотелось, и кололось, так сказать. С одной стороны — деньги ну очень впечатляющие. За доставку одного-единственного ящичка, легкого и удобного для переноски. С другой… ну слишком впечатляющие деньги за доставку какого-то ящичка!
Человек доел последний пирожок, окинул недовольным взглядом пустой стол, уставленный совершенно чистыми тарелками, покосился в сторону внимательно наблюдающего за клиентом, обеспечившим в одно рыло дневную выручку, хозяина, подумал, снова покосился в его сторону… и решился. Ткнув пальцем в тарелку, где еще десять минут назад лежала гора пирожков, обжора дождался довольного кивка хозяина, отдавшего распоряжения служанке, тут же помчавшейся на кухню, довольно погладил себя по животу, видимо стимулируя пищеварительный процесс, и остро взглянул на ломающегося орка.
— Решайте. У вас есть время, пока я не съем вот эти прекрасные пирожки…
Голос человека приобрел томные нотки, глазки масляно заблестели. Он втянул носом одуряющий аромат, исходящий от свежей выпечки, бросил довольной девице серебряную монетку и принялся за уничтожение снеди. Машинально протянувший было лапу к пирожку Арун тут же получил тяжелой деревянной ложкой по загребущей конечности, а тарелку подтянули поближе. Очнувшись от раздумий, урр-укхай вздохнул, почесал седые космы, свисающие до плеч, и решился.
— Берусь.
Человек довольно кивнул, цапнул предпоследний пирожок (у Аруна глаза на лоб полезли от таких аппетитов) и, вынув из кармана мешочек, подтолкнул его к контрабандисту.
— Полная оплата. Вперед.
— Хм!
Арун повеселел, взвесив на ладони небольшой, но явно тяжеленький мешочек.
— Хорошо. Три дня на подготовку.
— Замечательно! — сыто отвалился от стола человек. — Если качество работы нас устроит, следующий заказ тоже пойдет вам.
Беллет порхал. Натурально порхал, как бабочка. Вернее, мотылек. А если еще точнее, то как мотылек "Мертвая голова" — огромный, толстый, мохнатый, достигающий величины ладони взрослого сидхе, с мощными черными крыльями и четким белым рисунком на спинке, изображающим череп.
А еще хотелось петь… так же красиво и с таким же эффектом, как и этот самый пресловутый мотылек[14]. Эх, и почему бы ему не выдать под дверью в покои дознавателя что-то этакое? Воодушевляющее! Глядишь, мерзавец впечатлится и откинет копыта, избавив Беллета от расходов…
Помечтав о несбыточном, капитан проверил амулет. Тропа была в полном порядке и спокойствии. Еще не время… еще три дня! Впрочем, лучше сказать по-другому: всего лишь три дня!
14
Мотылек "Мертвая голова" действительно "поет". Он издает достаточно громкий писк, что считается известием о чьей-то смерти.