Мысль о том, что придется платить за еду, выглядела немного… кощунственной.
– Что ж это происходит, а? – философствовала нежить, развалившись на маленьком диванчике, покрытом чьей-то здоровенной волосатой шкурой странного цвета первой весенней травки. – Мне кажется, слава Копошилки как криминальной столицы данного региона сильно… э… преувеличена.
Джирро закивал, не отрываясь от тщательного пережевывания вареных в меду орешков.
– Мы здесь уже шесть дней, – продолжала жаловаться принцесса. – Шесть! За это время никто не то, что не ограбил… Нет! Никто даже не подошел с преступными намерениями! Хотя и воришек полно, и грабить не чураются… Да и намедни за углом кого-то прирезали, не постеснялись. И где? Где, я спрашиваю? Я что, выгляжу как-то не так? А?
Джирро уставился на хозяйку с самым суровым видом: платье – богатое, прическа – изысканная, ухоженность присутствует.
– Может… – эльф с сомнением покрутил носом. – Может… вас проклял кто? Ну, чтобы тати не липли?
– Тогда может благословил? – Мортиша задумчиво поскребла ухо. – Или феромоны какие?
– Феро… Что? – эльф прекратил жевать.
– Запах. Ароматы, которые притягивают, – лениво пояснила нежить, потягиваясь безо всякого стеснения. – Только мои отпугивают.
Эльф с огромным сомнением втянул носом воздух. Пахло легким ароматом полевых цветов: пару дней назад принцесса прикупила в лавке флакончик смеси ароматических масел, созданную под нее. Целый золотой выложила!
– Не думаю, госпожа, – позволил себе покачать головой Джирро. – Что-то тут не то. Только что?
Мортиша молча дернула плечами. Есть хотелось все сильнее, хотя голодной она не была, вот только купленные за свои кровные артефакты встали в горле комом, и ощущались неприятной тяжестью в желудке. Почему она должна платить, когда жратва табунами вокруг бегает?!
– Давайте в лавку сходим, – попытался утешить понурую хозяйку эльф. – А то Зигги до сих пор неизвестно какой породы.
– Ну, давай, – вздохнула Мортиша, покосившись на дрыхнувшего в переноске дракончика. – Все равно делать нечего.
Умкабур Бурмутор Пятый, достойный наследник славной династии коновалов и живодеров, осевшей на постоянное место жительства в не менее славном городе Копохе, поднял голову, рассматривая ранних посетителей. Юная сидхе, вся изящная и утонченная, манерно несущая на пальце переноску с кем-то мелким и явно дорогостоящим. И эльф, с рожей, просящей кирпича, намертво зажавший в руке кошель с деньгами.
– Доброе утро, прекраснейшая! – растекся патокой почуявший денежного клиента Умкабур. – Позвольте предложить вам присесть, великолепнейшая, вот сюда, прошу.
Умкабур тут же развел бешеную деятельность: ловко впихнул явно высокородную посетительницу в удобное кресло, хлопнул в ладоши, подзывая слугу и зверским выражением лица сигнализируя о том, что надо бы налить прохладительный напиток – жара стояла неимоверная, указал эльфу на еще одно кресло, попроще, и замер напротив сидхе с самым почтительным выражением лица.
Сидхе откинула крышку переноски, доставая из стеганого нутра крошечного… Глаза Умкабура сами собой загорелись алчным блеском, человек сглотнул, но снова умильно улыбнулся.
На ладони хозяйки распластался дремлющий Лунный дракон.
Самый натуральный лунный дракон, Умкабур не мог ошибиться: пусть в его лавке, очень и очень богатой, не было таких экземпляров, он видел образчики этого редчайшего подвида Дракона Натурального, и мечтал заиметь у себя, для перепродажи за бешеные деньги.
– Вот, – длинный расписной ноготь пощекотал пузико малыша, отчего кроха развернулся, растопырив лапки. – Неожиданно меня осчастливили питомцем. Хотелось бы уточнить подробности.
– Вам неимоверно повезло, госпожа, – Умкабур сложил руки на груди, разглядывая безмятежно дрыхнущее богатство. – Лунный дракон. Подвид Дракона Натурального, крайне редкий.
– Он сильно вырастет? – Мортиша со скепсисом посмотрела на родню Дракона Натурального. Так и хотелось добавить: «В собственном соку».
– Максимум – станет вполовину больше, – Умкабур вздохнул, стараясь не тянуть руки к малышу. Хотя очень хотелось.
– Такая крохотуля? – удивилась сидхе, с интересом рассматривая дракончика, судя по сероватой гамме окраски – свежевылупившегося.
– Да, госпожа, Лунный дракон – самый маленький из подвидов, – гордо, словно сам снес и высидел такое чудо, произнес Умкабур. – Рождаются белесо-сероватыми, с более темными разводами. К концу первого года жизни чешуя приобретает полупрозрачно-белый цвет с радужными искрами, поэтому иногда этот подвид дракона сравнивают с опалами.